Орало радио на площадях, глашатай двадцатого вена.Стоял морфинист у входа в рай под вывескою «Аптека».Гипнотизеры средней руки на государственной службе,Читали доклады штурмовики о христианской дружбе.И равно летели лотом под откос, слушая мерные звуки,И те, кого усыпил гипноз, и те, что спали от скуки.А скука такая царила в стране, такое затменье рассудка.Что если шутка могла развлечь, — только кровавая шутка.Молчали надгробья усопших домов, молчали могилы и морги.И сын пошел доносить на отца, немея в холодном восторге.Орало радио на площадях, глашатай двадцатого века,Загнав человека в концлагеря — во имя сверхчеловека.А дни проходили своей чередой, земля по орбите вращалась,Но совесть, потерянная страной, долго не возвращалась.
Римма Казакова
Песенка о парусе
Веселый флаг на мачте поднят —как огонек на маяке.И парус тонет, и парус тонетза горизонтом вдалеке.А по воде гуляют краски,и по-дельфиньи пляшет свет,Он — как из сказки,он — как из сказки,таких на свете больше нет.А море вдруг приходит в ярость —такой характер у морей.Куда ты, парус,куда ты, парус!Вернись скорей,вернись скорей!Но парус вспыхнул, ускользая,и не ответил ничего.И я не знаю, и я не знаю,он был иль не было его…
«О жажда детская — учиться!..»
О жажда детская — учиться! —зубрить стихи, решать примеры…И верить в это, как в приметытого, что что-то вдруг случится.Как можно чем-то пробавляться,пустым, незначащим, невечным,когда все рвется — прибавляться,как в половодье влага в речке!Выходят в люди поколенья.Выходят в города деревни.И на ветвях рогов оленьихпобеги, будто на деревьях.И капля камень точит, точит…И почка —каменная точка —висит на веточке мешком,как парашют перед прыжком.А я опять во сне летаю,смеюсь, котлеты уплетаю,хватаю факты на лету…Неужто я еще расту?!