«Юность». Избранное. X. 1955-1965

Пробив привокзальную давку,
Прощальным огнем озарен,
Уже перед самой отправкой
Я сел в комсомольский вагон.

И сразу же, в эту же пору.

Качнувшись и дернув сперва,
В зеленых кружках семафоров
Пошла отдаляться Москва.

Шел поезд надежно и споро.

Его от знакомой земли
В иные края и просторы
Далекие рельсы вели.

Туда уходила дорога.

Где вечно — с утра до утра —
В районе Падунских порогов
Сурово шумит Ангара.

Где на берегах диковатых.

На склонах нетронутых гор
Вас всех ожидают, ребята,
Взрывчатка, кайло и лопата,
Бульдозер, пила и топор.

Там все вы построите сами,

Возьмете весь край в оборот…
Прощаясь с родными местами,
Притих комсомольский народ.

Тот самый народ, современный,

Что вовсе недавно из школ,
Как это ведется, на смену
Отцам или братьям пришел.

И я, начиная дорогу,

Забыв о заботах иных,
Пытливо, взыскательно, строго,
С надеждой и скрытой тревогой
Гляжу на людей молодых.

Как будто в большую разведку,

В мерцанье грядущего дня
К ребятам шестой пятилетки
Ячейка послала меня;

Как будто отважным народом.

Что трудно и весело жил,
Из песен тридцатого года
Я к ним делегирован был.

Мне с ними привычно и просто,

Мне радостно — что тут скрывать! —
В теперешних этих подростках
Тогдашних друзей узнавать.

Не хуже они и не краше.

Такие же, вот они, тут!
И песни любимые наши
С таким же азартом поют.

Не то что различия нету,

Оно не решает как раз;
Ну разве почище одеты
Да разве ученее нас.

Не то чтобы разницы нету.

Но в самом большом мы сродни.
И главные наши приметы
У двух поколений одни.

Ну нет, мы не просто знакомы,

Я вашим товарищем стал,
Посланцы того же райкома,
Который и нас принимал.

Иное за окнами время,

Ко так же отважно живет
Одно комсомольское племя,
Один комсомольский народ.

Борис Слуцкий

К дискуссии об Андрее Рублеве

Нет, все не сунешь в схему,
И как бы ни совали,
Рублев,
   принявший схиму,
Невером
    был едва ли.

Он на колени падал пред

В начале бывшим
        Словом,
И мужиков искать не след
В архангелах Рублева.

А спас его — не волопас —

Начал труда носитель,
А просто: Спас,
     Спас,
     Спас
(По-нашему спаситель).

Пожертвуем еще одним

Безбожником возможным —
Ведь голубь — дух
         летал над ним,
Смиренным,
Бестревожным.

Нет, не носил Рублев пиджак

Под иноческим платьем.
(А с господом мы кое-как
И без Рублева
       сладим).
Как убивали мою бабку?

Как убивали мою бабку!