Читаем «Юность». Избранное. X. 1955-1965 полностью

«Юность». Избранное. X. 1955-1965

Андрей Дмитриевич Дементьев , Виссарион Иванович Сиснев , Владимир Кириллович Карпеко , Майя Ивановна Борисова , Николай Алексеевич Карпов

Мою бабку убивали так:Утром к зданию горбанкаПодошел танк.Сто пятьдесят евреев города.Легкиеот годовалого голода,Бледные от предсмертной тоскиПришли туда, неся узелки.Юные немцы и полицаиБодро теснили старух, стариковИ повели, котелками бряцая,За город повели, далеко.А бабка, маленькая, словно атом,Семидесятилетняя бабка мояКрыла немцев,Ругала матом,Кричала немцам о том, где я.Она кричала: «Мой внук на фронте.Вы только посмейте,Только троньте!Слышите, наша пальба слышна!»Бабка плакала и кричала.Шла. Опять начинала сначалаКричать.Из каждого окнаШумели Ивановны, Андреевны,Плакали Сидоровны, Петровны:«Держись, Полина Матвеевна!Кричи на них! Иди ровно!»Они шумели: «Ой, що робытьЗ отым нимцем, нашим ворогом!»И немцам бабку пришлось убитьДосрочно, пока еще шли городом.Пуля взметнула волоса,Выпала седенькая коса,И бабка наземь упала.Так она и пропала.

«Ленина звали „Ильич“ и „Старик“…»

Ленина звали «Ильич» и «Старик» —Так крестьянина зовет крестьянин.Так рабочий с рабочим привык,Ленина не звали «Хозяин».«Старик» — называли его, покаОн был еще молод — в знак уваженья.А «Хозяин» — это словцо батрака,Тихое от униженья.Весь наш большой материкИ все другие страны землиХороших людей называют «старик»И лучшего слова найти б не смогли.

«О чем он думает, спортсмен, дыханье затая…»

О чем он думает, спортсмен, дыханье затая.Идя на запрещенный риск, приняв неравный бой!«Потом — ругай меня жюри, суди меня судья,А нынче не судьба со мной, а я шучу с судьбой».О ком он думает, солдат, в окопе у врага,И не «ура», а просто «а» рыдая, как пурга,Россия-а — «а», отчизна — «а» и «а» — родная мать.О чем кричит, и как его, солдата, понимать!Как понимать его судьбу, его душевный рост?Простой советский человек совсем не так уж прост.

Владимир Соколов

«Я забыл свою первую строчку…»

Я забыл свою первую строчку.А была она так хороша.Что, как взрослый на первую дочку,Я смотрел на нее не дыша.Луч по кляксам, как по чечевицам.Колыхался. И млело в груди.Я единственным был очевидцемПосвященья. Тот миг позади.Но доныне все кровью в рассрочкуЗа свое посвященье плачу.Я забыл свою первую строчку,А последней я знать не хочу!