«Юность». Избранное. X. 1955-1965

Мой удел невелик. Полагаю,
Мне не слышать медовых речей.
Лучше я заведу попугая.
Благо стоит он тридцать рублей.

Обучу его разным наукам.

Научу его всяким словам.
На правах человека и друга
Из него человека создам.

Корабли от Земли улетают.

Но вселенская бездна — мертва,
Если здесь, на Земле, не хватает
Дорогого для нас существа.

Друг предаст, а невеста разлюбит,

Отойдет торжествующий враг,
И тогда среди ночи разбудит,
Вдохновенное слово —
           «Дур-рак!»

Что ж, сердись, если можешь сердиться,

Да грошовой едой попрекай.
Бог ты мой, да ведь это же птица —
Одержимая тварь — попугай.

Близоруко взгляну — и увижу:

Это он, заведенный с утра.
Подарил мне горячую крышу
И четыре холодных угла.

Так кричи над разбуженным бытом,

Постигай доброту по складам.
Я тебя, дуралея, не выдам.
Я тебя, дурака, не продам.

Похвала Державину,

рожденному столь хилым, что должно было содержать его в опаре, дабы получил он сколько-нибудь живности.

Малец был в тесто запечен
И, выйдя на дрожжах оттуда,
Уже в летах, зело учен.
Подумал: «Нет добра без худа».

А был он тертым калачом,

Врал правду, но, как говорится.
Уж коли в тесто запечен.
Так что ему императрица!

Ну кто бы знал, какой обман —

Наутро лечь, в обед проснуться
И только вычистить кафтан,
Как — бац! — на рифме поскользнуться.

Пока он дрых за семерых.

Все хлебы время перемесит,
И глядь — на чашах мировых
Нас недоносок перевесит.

Первейший муж, последний жох,

Не про тебя моя побаска:
Я сам не плох, но — видит бог —
Не та мука, не та закваска.

Малец, себя не проворонь —

Ори! А нету отголоска.
Как он — из полымя в огонь —
Не можешь! В том-то и загвоздка!

В отпуске

Непостоянная погода —
То заморозки, то жара, —
Как непосильная свобода,
Меня преследует с утра.

И то сказать: ложусь я поздно,

Встаю с тяжелой головой
И грустно слушаю, как грозно
Гремит прибой береговой,

И грустно думаю… Когда-то,

Возможно, что еще вчера,
Росла сосна… Теперь опята
Растут на пне среди двора…

К чему бы эта чертовщина?

К разладу! К осени! К зиме?
Еще не умер — годовщина
Со дня кончины на уме,

И на душе темно от мути,

И смутно помнится мечта
Вздремнуть в бревенчатом уюте
На печке, теплой от кота.

Куда хватил! Чиновник бедный,

В кругу своих чиновных дел
Томимый скукой кабинетной,
Запечных сказок захотел?

Так вот она, твоя морока,

Твоя дорога, дуралей:
Ищи, как говорится, бога
В себе самом да слезы пей,

Да простодушно жди у моря

Погоды с первым комаром,
Да мыкай счастье или горе
С терпеньем, равно и с добром.

А если дождь без передышки,

То кто же в этом виноват;
Едва забудешься, все шишки
Тебе на голову летят.

Борис Шаховский

Под ленинским стягом