Юность олигарха

– Привет, Шура, – сказал я, когда услышал его обычное хмурое и недовольное «алё» по телефону.

– Привет, – пробурчал он.

– Все так же брюзжишь… Давно мы с тобой не виделись. Игорек, поди, стал уже совсем взрослым?

– Тебе видней.

– Что видней?.. Сколько лет-то уже?

– Сколько надо, столько и есть.

– Подожди, если моей Машке 18, то твоему уже двадцать! Двадцать, что ли?

– Какая тебе разница?

– Ты все такой же дурак, бурчила гребаный… На охоту-то ездишь?

– Да езжу иногда.

– На открытии был?

– Был.

– С кем ездил?

– Да с одним хмырем.

– Да что ты опять темнишь, с Саломатиным ты ездил, я его видел тут мельком недавно.

– Ну, с Саломатиным.

– И что взяли?

– Да завалили пару штук.

– Пару штук кого?

– Да коз.

– Коз?

– Ну да.

– С какой стати на открытии охоты на уток стали стрелять коз?

– В этом году коз много развелось, пока открытие на них не сделали, их все везде стреляли, – Шура несколько оживился, – правда потом в октябре, когда я лицензию на них взял, мы уже ни одной не убили, но в сентябре еще одну грохнули недели две спустя после первого раза.

– Ну вы даете, перешли на крупную дичь? У них говорят мясо исключительное…

– Да ничего.

– Где это вы?

– Уже подъезжая к Бехтеню. Мы, как только подстрелили их, дальше с Саломатиным и не поехали. Свернули в лесок и два дня козу ели.

– Завидую. Седло косули… Блюдо по слухам исключительное.

– Не знаю как седло, но отдохнули хорошо. Все, что везли на неделю, за два дня выпили.

– Представляю… Слушай, Шура, ты с Петруччей-то встречаешься?

– Чего? – сразу перешел он на прежний тон.

– Я говорю, Петруччу-то видишь?

– Чего мне его видеть?

– Ну, ты же вроде как-то работаешь у него. Или на него…

– Ни на кого я не работаю.

– Ефимка говорит, ты даже с Петькой весной на охоту на его «Лэнд-Крузере» ездил.

– Ну, мало ли чего Ефим говорит.

– Да ладно тебе, Ефимка с ним рядом на твоем пятидесятилетии сидел, и тот сам ему рассказал, что ты ему «Крузера» из Германии пригонял. Как машина-то, хорошая?

– Ничего…

– Пригнал без приключений?

– Нормально.

– А на охоту куда ездили?

– Так, недалеко.

– Шура, а скажи, он все так же в администрации барахолки работает?

– Михельсон, ты такие вопросы задаешь?

– А что? – удивился я.

– Наивный ты какой-то, – и Шура замолчал.

– А что я спросил-то такого?

Шура продолжал молчать.

– Но я же помню, что он там работал. Что я такого спросил?..

И на этом наш разговор, в общем-то, и закончился…
Изнемогая от столь очевидной таинственности, я с еще большим остервенением продолжил свои поиски, отнесясь к ним уже совершенно серьезно и подключив все свои связи, бывшую журналистскую сноровку и знакомства, в результате чего в порядке заключительного момента своего долгого расследования я наконец оказался перед трехэтажным коттеджем на берегу Бердского залива, в экологически чистой части города под названием «поселок Изумрудный», с тихими асфальтированными улочками, с рядом стоящими соснами и свежим запахом воды, у красного кирпичного забота с цифрой «5» и намертво вделанными в забор решетчатыми воротами, через которые виднелись аккуратно подстриженные газоны. Я нажал на кнопку домофона.
На мой звонок из будки появился охранник.

– Мне нужно Петра Власова, – сказал я. – Строение номер пять.

– Одну минутку, – охранник поднял трубку и попросил меня представиться…

– К вам гость, – и он назвал мою фамилию.

– К сожалению, он не может вас принять, – повернул он ко мне голову.

– Но почему… Дайте я поговорю.

– Он говорит, что очень занят.

– Дайте, я скажу ему, – и охранник протянул мне трубку.

– Петруччо, я искал тебя несколько месяцев.

– Извини, нет времени, – и он положил трубку.