Юность олигарха

Охранник, стараясь не смотреть мне в глаза, ушел в свою «сторожку».

Ясности ради, следует сказать, что за эти семь лет, что мы с Петруччио не виделись, нам с ним все-таки однажды поговорить удалось… Было это где-то за год до Мишкиной смерти. Я только что напечатал новую книгу, а Ефим как раз рассказал мне, что сидел на пятидесятилетии Шуры рядом с Петькой, и перед открытием охоты на зайцев я Петруччио позвонил. Он тогда еще не переехал, и я по известному мне телефону его застал.

– Здорово, Петруччо! – сказал я.

– Михельсон, что ли? Здорово.

– Как живешь-можешь?

– Чего надо?

– Да так, ничего.

– Чего звонишь?

– Просто.

– Денег надо?

– Да нет, Петька, все нормально. Я звоню совсем по другому поводу. Ну, просто для начала надо потрепаться, давно ж не виделись.

– Ну, валяй.

– Как там твоя половая жизнь? – в попытке как-то наладить разговор, я перехожу на всем знакомый предмет и на его язык. – Стоит?

Не о литературе же заводить сыр-бор. По крайней мере, не с первой же минуты.

– Стоит, – отвечает он, понимая меня, но не позволяя спровоцировать себя на искренность.

– У тебя же были последнее время с этим проблемы.

– А сейчас нет проблем.

– Судя по тому, что ты все еще живешь на этой квартире, ты продолжаешь жить и с последней женой? – делаю я заход еще с одной стороны – У тебя это обычно совпадает. Так вот, поневоле и возникают сомнения: что-то слишком долго на этот раз…

– Да все нормально, не переживай. Вот как раз собрался переезжать, – и он назвал новый престижный дом на престижной улице. – Три года назад еще оплатил, а только вот заселяют.

– Хорошая квартира?

– В два уровня.

– Прилично.

– Ты-то как живешь?

– Помаленьку, – поскромничал я.

– Коптишь?

– Что?

– Небо коптишь, говорю…

– Ну, это ты, конечно, сильно выразился… Ладно, Петруччо, мы с Ефимкой едем на охоту, хочешь присоединиться к нам?

– К вам?

– Да.

– На охоту?

– Да, – ответил я.

Петька помолчал.

– Когда?

– Сегодня в ночь.

– Как тогда?.. – сказал он. – Черт, я с удовольствием бы с вами съездил. Как обычно. И С Ефимом, говоришь… А на кого?

– На зайца. Завтра же открытие.

– А на чем поедем?

– На моей «Ниве», – не мог же я предлагать ехать на его «Крузере».

– Отлично. Поехать, что ли, правда. А сына моего возьмем?

– Какого сына?

– Колька. Помнишь, как мы брали его, когда с тобой на твоем «Уазике» на Чаны ездили…

– Он сейчас с тобой живет? – говорю я, поражаясь про себя тому, что все-таки из всех детей, которых он настрогал за свою жизнь от разных жен и разбросал по свету, нашелся-таки тот, к кому он питает родительские чувства и отдает предпочтение.

– Да вот он здесь.

– А сколько ему уже лет?

– Семнадцать.

– Как летит время! Ну, так ты его с тех пор туда не брал?

– Нет, шесть лет прошло, также бы опять съездить. Помнишь, как мы на берегу жили?

– Да помню, как ты его подзатыльниками заставлял природу любить…

– Ну, это-то не много помогло.

– Мне особенно памятны твои нравоучения: «вытри сопли и не хнычь, что ветер холодный. Посмотри, зато сколько воды и камыша вокруг!..»

– Да, там хорошо было… Давай я тебе перезвоню, сможем ли мы поехать, и тогда мы по-быстрому соберемся.