Юность Пикассо в Париже

– Скажи, почему ты так говоришь о Пабло?

Анна оттолкнула от себя Карлоса. Повисло молчание. Потом в безжалостных глазах Анны возникло выражение нескрываемого презрения.

Она вскочила с кровати, схватила со столика бутылку, налила стакан до краев и стала пить, зло глядя на Карлоса.

– Я побывала в постели твоего драгоценного мужественного друга…

Карлос недоверчиво, в упор посмотрел на Анну. Его большие карие глаза стали еще больше и начали наполняться слезами.

– Я не верю тебе. Он не…

А мстительная Анна спокойно, расчетливо продолжала:

– Это случилось в студии, когда я пошла искать тебя. Он умолял меня позировать ему обнаженной.

А потом у нас была безумная любовь на полу, и снова, и снова – да, Карлос, как у зверей!

Голову Карлоса пронзила жуткая боль, и он крикнул:

– Нет! Я не желаю больше этого слышать!

Он открыл шкаф и достал оттуда маленький пистолет. Анна, увидев блеск металла, испугалась, попятилась в ужасе от мысли, что зашла слишком далеко.

– Нет, Карлос, не надо! Я только пошутила…

– Пошутила?.. – пробормотал обезумевший Карлос. – Нет, я думаю, это не шутка!

Пылая яростью, он ринулся вон из комнаты, раздираемый рыданиями.

– Нет, Карлос, остановись!.. – кричала ему вслед Анна, высунувшись в коридор. – Что ты задумал?

Но ответом ей был только звук торопливых шагов: Карлос кинулся вниз по лестнице и выбежал на улицу.

Глава 19 Из двух зол

Спустя некоторое время Карлос вбежал в соседний многолюдный бар «Рю Азюр». Одну руку он держал в кармане пальто, сжимая в ней пистолет. Возбужденный, взъерошенный, он старался хоть что-то разглядеть в дымном воздухе бара и наконец нашел Хайме Сабартеса, который вместе с приятелями стоял в конце барной стойки. Молодые люди болтали и что-то пили.

Хайме заметил Карлоса и помахал ему рукой, приглашая присоединиться к компании, но ответа не получил. Карлос направился в другой конец бара и заказал абсент: ему хотелось побыть одному. Он залпом осушил стакан и заказал еще порцию. Хайме сразу же понял, что Карлоса что-то мучает. По его изможденному лицу лились слезы, и он как-то странно, криво улыбался.

Хайме подошел к нему, чтобы узнать, что случилось.

– Карлос, дорогой мой, в чем дело? Я еще никогда не видел тебя таким. Снова Анна?

Но Карлос молчал.

– Ну же, Карлос, ты должен мне все рассказать. Мы ведь друзья, разве нет? А вдруг я смогу помочь?

Карлос продолжал молчать, уставившись на картину с возлежащей обнаженной женщиной, висевшую над барной стойкой. Затем он как бы невзначай достал из кармана маленький револьвер.

– Боже мой… Нет! – пробормотал Хайме и в ужасе отпрянул. Все вокруг увидели оружие, повисла глухая тишина. – Что ты делаешь? – воскликнул испуганный Хайме.

– Где Пабло? – спросил Карлос, оглядывая помещение.

– Пабло – твой друг, о чем ты говоришь?.. Он никогда не делал тебе ничего плохого! – уговаривал Хайме.

Карлос был явно не в себе: он то смеялся, то рыдал. Затем с отрешенной улыбкой он пристально посмотрел на Хайме, быстро приставил револьвер к своей голове и нажал на курок… БАХ!

Струя горячей красной крови брызнула на Хайме и на нескольких испуганных посетителей бара, которые стояли рядом [20].

Залитый кровью Карлоса, Хайме, как безумный, растолкал всех, пробираясь к выходу, и побежал в галерею Воллара.

В это время как раз подходила к концу вторая выставка Пабло. Покупатели и коллекционеры покидали зал – Хайме с трудом протолкнулся сквозь их плотную толпу. Он отыскал Пабло, подошел к нему и стал шептать ему на ухо. Пабло вдруг отшатнулся и, широко раскрыв глаза от ужаса и затряс головой, не веря тому, что услышан.

– Это правда! – сказал Хайме.

Пабло выглядел так, будто его ударили по черепу кувалдой. Он упал на колени, сжал руками голову и, не скрываясь, заплакал.

– Карлос… Нет!.. Карлос!!! – кричал он в отчаянии.

Хайме обнял Пабло, желая утешить его, и они оба зарыдали, стоя на коленях на полу.

Глава 20 Cоболезнования

Деревянная табличка на сером тусклом викторианском фасаде гласила: «Похоронное бюро Левого Берега».

Пабло и несколько его друзей небольшой группой стояли в вестибюле. Хайме и Макс, взяв Пабло за руки, поддерживали и успокаивали его. Он, казалось, был совершенно оглушен горем.

– Пабло, наша очередь с ним проститься, – сказал Хайме. – Я должен предупредить тебя: его лицо изуродовано. Может, не надо тебе ходить?

Макс посмотрел на Хайме.

– Пожалуй, я отведу Пабло в кафе и мы там немножко выпьем, а?

Внезапно Пабло, будто выйдя из транса, спокойно сказал:

– Нет, я останусь. Я хочу побыть с ним. Один.

Друзья согласно кивнули, и Пабло направился в соседнюю комнату.

Там, у открытого гроба Карлоса, тихо молился дон Луис.

Когда Пабло вошел, дон Луис встал.

– Я понимаю, ты хочешь сказать ему слова прощания.

Ласково похлопав Пабло по плечу, дон Луис вышел из комнаты.

Пабло придвинул стул и сел, вглядываясь в лицо покойника. Затем он вытянул руку и, непроизвольно всхлипывая, стал гладить бледную, восковую щеку друга. Слева на голове Карлоса все еще виднелась рана от пули, а веко правого глаза было сине-красным и надорванным.