Юность подарит первые шрамы

Рэми была полна сил, чтобы аргументировать свою позицию. Она объяснила бы Грейсону, что беды ее друзей становятся ее личной трагедией, и ей проще умереть, чем заставить себя стоять в стороне и наблюдать, как ее друг страдает. Также Рэми добавила бы, что его слова ранили ее, она не заслужила такой упрек в свой адрес. Но все это было ни к чему, ведь Грейсон уже давно все решил, а если быть точнее, его родители помогли ему принять решение и выдумать повод, благодаря которому он сможет выставить себя жертвой, при этом еще больше унизив Рэмисенту. О чем тут еще говорить?

Рэми покинула Грейсона. Очутившись дома, она сразу же побежала в свою комнату. Элай услышал, как сестра хлопнула дверью, и его шестое чувство подсказало ему, что он должен проведать Рэми, убедиться, что с ней все хорошо. Обычно, когда у него возникала подобная мысль, он обнаруживал сестру в крайне тяжелом расположении духа. Так случилось и в этот раз.

– Рэми, что произошло?

– Не хочу говорить об этом!

– А что хочешь? Уединиться с лезвием в ванной?

Элай был прав. Возвращаясь домой, Рэми думала только о том, как она закроется в ванной и выпустит наружу все, что бурлит, свербит внутри, не дает ей покоя. Это всепожирающее чувство расползлось маленькими змейками по всему ее телу. Холодные, кровожадные монстры извивались под ее кожей, и Рэми необходимо было достать их, сделав глубокое кровавое отверстие в одном из неповрежденных участков туловища. Поняв, что брат не позволит ей воплотить желаемое, Рэми рухнула на пол, обвив себя руками, и заплакала. Элай тотчас подлетел к ней и крепко обнял.

– …Подростковая влюбленность – это тот еще шлак. Я же знала. Надеялась, что перерасту этот период и влюблюсь уже в зрелом возрасте… Но голубые глаза и накачанная задница разрушили мои надежды вдребезги.

Элай несколько расслабился, узнав, что сестра расстроена всего-то из-за ссоры с Грейсоном. Он не считал любовные неурядицы серьезной проблемой.

– Ни в каком возрасте не нужно влюбляться, – заявил Элай. – Встречаться? Да. Трахаться, веселиться? Сколько угодно. Но при этом надо держаться отстраненно и бежать без оглядки, если появится хоть малейший намек на то, что начали зарождаться те самые чувства. Любить кого-то – это сущее наказание.

– Поэтому твои отношения и недели не выдерживают?

– Да, – ответил Элай, горделиво улыбаясь.

– Ты общаешься с Никки? – вдруг спросила Рэмисента.

– Переписываюсь. И то редко. Она что-то в последнее время без настроения.

Рэми приехала в Глэнстоун на выходные не только для того, чтобы увидеться с Грейсоном, а еще и затем, чтобы поговорить с братом о Никки. Несмотря на то, что расставание с Грейсоном слегка подпортило ее планы – воспалило рассудок и лишило твердости и решимости, коими она намеревалась воспользоваться при обсуждении с братом такой щепетильной темы, – Рэми все же пересилила себя, отбросила мысли о Мэтисоне и сказала:

– Элай, тебе придется нарушить свою традицию.

Рэми рассказала Элаю о последних событиях, что произошли в «Греджерс». В отличие от Дианы, она не считала, что Дилэйн ответила сполна за свои злодеяния, поэтому, как и планировала, Рэми решила доверить расправу над Никки своему брату. Он был профессионалом в этом деле. Элай не сомневался в словах сестры и с каждой секундой убеждался в том, что Никки действительно поступила, мягко говоря, некрасиво: подставила невинного человека, манипулировала подругами, и даже когда ее вывели на чистую воду, она ни в чем не раскаялась и продолжила вести себя наиотвратительнейшим образом.

– Вспомни Циннию. Я хочу, чтобы ты поступил с Никки так же, как с ней. Сделай это ради меня.

– И ты потом не будешь жалеть об этом?

– Нет. Ни за что.

Никки заслуживала наказания, и этот факт неоспорим, но даже несмотря на это, Элай не хотел участвовать в этом конфликте. И тут дело даже не в совести и не в некоторой привязанности, возникшей к Никки после продолжительного общения с ней. Элаю было просто лень. Чтобы сделать то, что от него требовала его сестра, нужно потратить кучу времени и сил. Но внезапно он понял, что может извлечь выгоду из сложившейся ситуации, решить наконец вопрос, который не дает ему покоя вот уже много лет.

– Хорошо. Я сделаю это, если ты поклянешься мне, что больше не будешь резать себя.

– …Элай, ты же знаешь, я не могу.

– Тогда и я не могу. – Элай выпустил сестру из своих объятий и уже собрался уходить, но тут…

– Подожди, – остановила его Рэми. – Клянусь, ты больше не увидишь на моем теле ни одного нового шрама.

Элай чмокнул сестру в лоб и сказал:

– Договорились.

Глава 51