Юные богини. Персефона притворщица

И девушка рассказала, что произошло после того, как она вернулась с кладбища.

Аид внимательно слушал ее, но, даже не дождавшись завершения рассказа, нежно взял ее руку в свою и повел ее за собой.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Это место не для таких, как ты.

Персефона вырвала руку и уставилась на юного бога.

– Это еще почему?

– Потому что здесь мрачно и тоскливо! – объяснил юноша. В его голосе звучало легкое раздражение и разочарование из-за того, что Персефона его не понимала. – А ты полна тепла и света.

Персефона насупилась и скрестила руки на груди.

– Далеко не всегда. Иногда я просто притворяюсь.

Аид принял задумчивый вид.

– Послушай, если твоя мама увидит, что ты сбежала, то придет в ярость. Особенно если узнает, что ты сбежала сюда. Ко мне. Давай я провожу тебя домой.

– Почему ты на ее стороне?! – воскликнула Персефона. – Ты ведь ей не нравишься. И моим подругам тоже!

– К этому я уже привык, – с горечью произнес Аид. – И я очень рад тебе! И хочу быть твоим другом. Но если тебя найдут здесь, в моем царстве, то во всем обвинят меня. И тогда будут думать обо мне еще хуже. Если это вообще возможно.

Персефона понимала, что юноша прав, но ее огорчило то, что он не согласился с ее планом. И когда Аид призвал колесницу, запряженную четырьмя вороными конями, девушка совсем расстроилась. Всю поездку из Царства мертвых мимо реки Стикс до горы Олимп она сидела молча, с каменным выражением на лице, уставившись вдаль.

– Высади меня здесь, – холодно сказала она, когда колесница оказалась рядом с домом. – Дальше я прогуляюсь.

Аид натянул поводья, и лошади остановились. Крепко сжимая плетеную сумку, Персефона выпрыгнула из колесницы.

Аид сжал ее руку и дождался, когда девушка посмотрит на него.

– Найду тебя в Академии.

Однако юная богиня выдернула руку.

– Не найдешь, если я увижу тебя первой!

Не обратив внимания на потрясенное выражение его лица, она двинулась в сторону дома.

8. Снова дома

Когда Персефона проскользнула в дверь, в доме было темно и тихо. По коридору она двигалась на цыпочках и наощупь. Проходя мимо маминой спальни, девушка ударилась пальцем ноги о выступающий край мозаичной плитки и вскрикнула:

– Ай!

Бросив сумку на пол, она запрыгала от боли.

– Персефона? – В ту же секунду Деметра выпрыгнула из кровати и подлетела к дочери. Ее прекрасные золотистые локоны, сияющие от света лампы, торчали во все стороны. В спешке накинутый халат с рисунком бутонов роз был вывернут наизнанку.

– Что случилось? Ты в порядке?! – взволнованно спрашивала она.

– Все хорошо.

Сердце девушки бешено колотилось. Персефона ждала вопроса, почему она бродит по дому среди ночи.

– Тогда в чем же дело? Ты не могла заснуть? – продолжала беспокоиться Деметра. Затем ее взгляд упал на сумку дочери, и она нахмурилась. – А для чего тебе сумка?

– Я, эм… – Персефона замялась. Девушке не хотелось ни лгать, ни говорить правду.

Деметра в ужасе прикрыла рот рукой:

– Ты хотела сбежать, да?

Глядя в сторону, Персефона терла ноющий палец.

– Не хотела. Уже сбежала. Но Аид заставил вернуться.

– Так вот откуда ветер дует! – запричитала Деметра. – Ах, негодяй! Это его затея, да? Поверить не могу, что ты сбежала в Подземный мир! Я…

– Хватит! – воскликнула Персефона. – Ты не слышишь меня? Моя это была идея, а не Аида.

Деметра стала бледнее призрака.

– Но почему?

– Потому что злилась, – вздохнула Персефона. – Может, присядем? Я очень устала. И палец болит.

– Да, конечно, – закивала мама. – Пойдем на кухню. Я приготовлю тебе что-нибудь покушать. И налью холодной воды для больной ноги.

В кухне Деметра поставила на стол сухарики и кружку нектара.

– Спасибо, – поблагодарила Персефона, усаживаясь на стул.

Потом мама принесла тазик с холодной водой, и Персефона опустила в него ногу и окунула сухарик в нектар. В детстве мама часто готовила ей эту закуску, особенно когда девочка просыпалась ночью, если ей снился дурной сон.

Деметра села напротив нее.

– Так все-таки почему ты сбежала? – снова спросила она. В ее лице читалась боль.

– Неужели из меня такая плохая мать?

– Нет, – ответила Персефона. – Нет, конечно. Я же сказала: я разозлилась.

– Знаю, ты считаешь, что я слишком тебя опекаю, – продолжала Деметра, – но я знаю об этом мире больше твоего. Знаю, что может случиться. Оберегать тебя – моя обязанность вне зависимости от того, нуждаешься ты в моей опеке или нет.

– Но ведь мне почти тринадцать! – возразила Персефона. – Я сама могу о себе позаботиться!

– Это тебе так кажется! – резко сказала Деметра. – Ты не всегда принимаешь верные решения.

Персефона ощетинилась. Она знала, что у мамы на уме.

– Ты не права, думая плохо об Аиде! – воскликнула она. – Мы друзья! И я уже сказала тебе, это он убедил меня вернуться домой. Даже сам сюда привез. Он понимал, что ты расстроишься, если потеряешь меня. И сказал, что мне не место в его мире.

Деметра уставилась на дочь.

– Он правда так сказал?