Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Не следует упускать из виду, что различные душевные способности, душевные функции солидарно связаны друг с другом, что ни одна из них не может заболеть изолированно, что и истерия представляет собою неврозу всей нервной системы, что она во многих отношениях затрудняет нормальное проявление психической энергии, в особенности, в сфере нравственности и воли, что впечатлительность ко всякому раздражению, действующему на психическую сторону человека, у истеричных значительно увеличена, что они гораздо легче поддаются аффекту, легко подавляющему их слабое "я". А потому и не может быть речи об относительной способности ко вменению, т. е. об уничтожении свободы воли лишь относительно деяний, вытекающих из ложной идеи или душевного расстройства, при остающейся способности ко вменению относительно других деяний, будто бы, совершающихся вне сферы такого расстройства душевной жизни лишь видимо частное, а в действительности имеет характер общего, но лишь не вполне обнаружившегося.

На практике мы никогда не будем в состоянии определить меру свободы воли, оставшуюся у умалишенного, и признать его ответственным сообразно с этой мерой. При обсуждении таких случаев не следует смешивать нравственную способность ко вменению с юридической. Уголовному правосудию решительно все равно, будет ли деяние, проистекавшее из ложной идеи, оправдано с нравственной точки зрения или нет, лишь бы было доказано, что мотивом этого деяния были ложные идеи, а последние явились симптомом душевной болезни. Конечно, можно различить разницу между тем как совершает свои поступки душевно больной и здоровый, но это бывает не всегда. Не следует забывать, что душевно больной научается опытом, что если он сделает то или другое, его ожидает за это неприятность. Такая дрессировка, не имеющая ничего общего с способностью здравомыслящего решаться на какой-либо поступок или на бездействие по этическим основанием, возможна и относительно ребенка, даже животного, из чего, однако, никто не вздумает выводить способность их ко вменению.

Закону нет дела до тех или других форм психического расстройства. Поэтому необходимо доказать, что душевная болезнь достигла такой степени, что уничтожила ответственность перед законом. Необходимо, чтобы научное заключение выяснило отношение найденной душевной болезни к вменяемому в преступление поступку и чтобы к этому присоединено было заключение, как прямой ответ на вопрос судьи.

Судящий по своему усмотрению присяжный не может быть связан юридическим определением безумия и слабоумия, но он сам решает, эти ли состояния или другие исключили способность ко вменению.

74. Эксцентричность, безнравственность, психические слабости

На основании какого-либо изолированного критерия нельзя установить различия ненормальных душевных состояний от известных страстных и вызванных аффектом состояний, причуд, эксцентричностей, недостатков характера и безнравственного образа жизни здоровых людей.

Не новость и то, что лица, испорченные с самого начала жизни (обыкновенно расположенные наследственностью, влияние которой нигде не высказывается так ясно, как в области нервной системы, и которая выражается не только в известных особенностях характера, дарования, склонностей, но также и в слабостях, пороках и недостатках) дурными примерами, неправильным воспитанием, может быть, безвинно делаются порочными, преступными. Здесь есть и преступление, и безумие. Но судебное понятие преступления и безумия взаимно друг друга исключают, потому что там, где есть одно, не может быть другого, и потому судебно-медицинское заключение должно установить только то или другое. Опыт учит, что кроме душевных болезней, собственно, как их описывают в книгах, наблюдают в домах умалишенных и понимают в общежитии, совершается множество поступков, которые своей странностью причиняют судейской совести мучительные затруднения. В подобных случаях иногда и наука не решается произнести своего суждения о том, есть ли тут душевная болезнь или нет. Но для специалиста болезнь эта выдает себя теми явлениями, которые сопровождают начало и развитие ее. Наибольшие затруднения представляют те более частые случаи, когда индивидуум находится в состоянии психической слабости или тупоумия.

Есть, кроме того, люди, которые страдают только психической угнетенностью, без безумных представлений, и, по-видимому, вполне обладают умственными способностями, но здоровье которых глубоко потрясено, и они гораздо опаснее как для себя, так и для общества, чем явно помешанные. Сюда относятся слабоумные без определенной причины, эпилептики, пьяницы, истеричные и ипохондрики с наследственным расположением и пр., или эпилептики с неясно выраженными и припадками и пр. Те и другие живут в обществе людей, не обращая внимания их на себя. Эти личности, при случае, могут прийти в столкновении с судом.

75. Сон