Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Письменный документ, когда подлинность его доказана, представляет одного только автора, на котором и сосредоточиваются все причины подозрения, происходящие из его интереса или умственных способностей.

Документ, предложенный тем, кто его составлял в его собственном интересе, более подозрителен.

При требовании этого документа противной стороной основания для подозрения будут иные. Если она его требует, то ясно, что, по ее мнению, он должен служить против того, кто его доставит, так как никто во вред самому себе не станет лгать. Это один из видов признания.

Основанием для подозрения служит и непредставление его к делу и отсутствие ссылки на него при таких обстоятельствах, когда представление его было бы в порядке вещей, когда сторона должна была бы сделать его известным и воспользоваться им, если бы он существовал.

При уверенности, что человек владеет документом противной стороны и упорно отказывается представить его, не следует опасаться того, что наказание за это будет жестокостью ибо необходимо заставить его подчиниться обязанностям, налагаемым правосудием. Если он страдает, то страдает по своему собственному выбору и не заслуживает никакой жалости. Во всяком случае, ему не должна быть предоставлена привилегия упорствовать в своем поведении, несправедливость которого очевидна. Документ в целом представляет качества значительно высшие или низшие тех, каких можно ожидать от лица, которому он приписывается, в отношении сведений, ума и нравственности, насколько можно судить о них по другим документам того же лица.

Если может быть допрошен автор документа и допрос его может быть обставлен всеми обыкновенными гарантиями, то нет причины допускать этот документ вместо свидетельства автора, как низшую форму этого свидетельства. Но когда автор находится в положении, исключающем возможность устного допроса, как, напр., в случае болезни, смерти, отдаленности местопребывания, то документ должен быть принят за доказательство, ибо если исключить этот документ, который предполагается благоприятным автору, то можно лишить последнего возможности получить сведения, которые нельзя добыть иным путем.

Опасность от исключения документа значительнее опасности от допущения его, ибо если в документе что-либо искажено, то может быть исправлено при помощи других доказательств.

Если подлинность документа оспаривается, то он должен быть представлен в подлиннике; в противном же случае, его может заменить копия.

Если свидетель ссылается, как на доказательство, на письме, которое, по его уверению, он читал, то это свидетельство, если нет причин не доверят ему, с первого взгляда представляется имеющим такую же силу достоверности, как рассказ по слуху; но между ними есть различия, которыми не следует пренебрегать: в первом случае к документу можно обратиться несколько раз, тогда как во втором случае оригинал появляется на свет и умирает в ту же минуту. В таком свидетельстве заключается два рода опасностей: опасность — в неточности, что бывает в иной степени и с рассказом послуху, и опасность подлога, когда написавший для собственной выгоды письмо, оставит его в таком месте, где бы его мог прочесть свидетель, и уберет его с целью, чтобы последний при случае мог передать его содержание в качестве свидетеля.

Под случайные письменные документы не подходят коммерческие письма и счетные книги торговых домов; они составляются правильно, по однообразной форме, с определенной целью и с намерением иметь возможность в случае надобности служить доказательством. Надо заметить, однако, что им не достает существенных качеств, отличающих предустановленные доказательства; они не совершаются совместно с заинтересованными сторонами; они не бывают делом правительственного чиновника, который, по своему положению, стоит выше подозрений в обмане.

Доказательством брака, рождения, смерти служат метрические книги, отсутствие которых может быть гибельным для множества лиц.

Доказательства, заимствованные из другого дела, ослабляются тем соображением, что неизвестно, было ли оно обставлено всеми желательными гарантиями. Оно представляет опасность, против которой надо остерегаться, это уговор. Одна из сторон в видах создать обманное доказательство могла иметь фиктивный процесс со стороны, по-видимому, противной, которая возражала только для формы с целью сообщить ложному доказательству наружный вид истины.

80. Копии