Ладно, кажется, мы рассказали про «Иуду из Ясенева» больше чем достаточно, к тому же история его многим хорошо известна. Хотя этого «крота» искали долго, но обнаружить его, чуть было не ставшего резидентом в Лондоне, удалось только в 1985 году. Вроде бы благодаря помощи «нашего человека» в ЦРУ Олдрича Эймса{65}
. Но, к сожалению, 20 июля того же года Гордиевский сумел сбежать из страны при достаточно странных обстоятельствах, а потому был осуждён к высшей мере наказания только заочно.И вот ещё один штрих к портрету неуважаемого Олега Антоновича. В своей книге «Следующая остановка…» он с искренним, как кажется, осуждением пишет о Эймсе:
«Разошёлся с первой женой, запьянствовал и сошёлся с колумбийкой на одиннадцать лет моложе его…»[125]
Такой вот аморальный тип! Ужас! А вот что Гордиевский рассказывает о себе, высокоморальном, сугубо положительном, и о своей второй жене:
«Дочь русской и азербайджанца, высокая, стройная девушка с яркой, явно восточной — тюркской, если точнее, — внешностью… Ей было в ту пору двадцать восемь лет — на одиннадцать лет меньше, чем мне»[126]
.Точно не знаем, насколько «дружит» беглый разведчик с алкоголем, хотя такая «дружба» стала проблемой для большинства подобных ему предателей, но тут мы ничего утверждать не будем, зато в рассказе про жён найдите, пожалуйста, большую разницу! Гордиевский-то её определённо видит.
А вообще книги изменников — перечислять таковых не будем, — которые столь охотно выпускают некоторые российские издательства, лучше не читать.
Вот что говорит по этому поводу Борис Николаевич Григорьев:
«То, что происходит у нас, — неестественно! Неужели кому-то не ясно, что публиковать книги предателей — значит работать против своей страны? Ведь каждый „иуда“ пытается представить себя идейным борцом и патриотом, а человек непосвящённый невольно начинает верить, сочувствовать. Понять — значит простить… Кстати, прочитайте книгу „Явка в Копенгагене“ разведчика-нелегала Мартынова, преданного Гордиевским. Вам очень многое станет ясно.
По-моему, издавать книги изменников, зарабатывая на этом деньги, значит потерять чувство собственного достоинства!»[127]
Но — издают, и в ряде книжных магазинов Москвы этими «трудами» уставлены целые полки. Ничего личного — только бизнес; сознание определяет рынок, и к чему трепаться про патриотическое воспитание!
В 1983 году Мартыновым разрешили возвратиться в Москву. В конце 1990 года их реабилитировали, возвратили им награды и воинские звания. Для того чтобы восстановиться в рядах КПСС, требовалось ещё некоторое время, но, по известной причине, сделать это они уже не успели. Особого сожаления не было.
Мы спрашивали у Вадима Михайловича — разговор этот происходил через тридцать с лишним лет после описанных событий, — сохраняется ли у него обида на Службу? Он отвечал:
«— Ни в коем случае! Я работал не в институте благородных девиц, а в военной организации. У неё свои суровые законы. Слава Богу, что ещё не посадили! (
—
— Конечно, пошёл бы! И если бы предложили на „нелегалку“ — тоже пошёл бы. Потому что это затягивает, как наркотик…»[128]
Последние годы Вадим Михайлович жил в Москве, умер он в 2014 году.
…Можно полагать, что эта история камнем легла на душу генерала Дроздова и давила его сердце всю оставшуюся жизнь, — не могла не давить, потому как предательство не только нанесло вред Службе и нашей стране, но и сломало многие судьбы разведчиков и их близких.
В своей книге Юрий Иванович писал:
«Предательство Гордиевского нанесло определённый ущерб многим подразделениям разведки. Мы его преодолели. Приговор, вынесенный ему, остаётся в силе, и никакие конъюнктурные поблажки не отменят его. Он знает об этом. Именно поэтому он постоянно пребывает в состоянии страха, встречаясь с бывшими соотечественниками, впадает в истерику. Героя из него не получилось»[129]
.На том мы и ставим точку в истории «Иуды из Ясенева». Хотелось даже написать «поставим на нём крест», да чести много. Поставим жирную точку, напоминающую, простите, след от раздавленного клопа.
Глава 9. «У нас не принято обманывать»
Генерал-майор Яковлев объясняет, зачем были нужны нелегальные разведчики:
«В то время у Советского Союза дипломатические отношения существовали, по-моему, меньше чем с восьмьюдесятью государствами, поэтому многие центры располагались в недосягаемых с точки зрения легальной работы, с позиции „легальных“ резидентур, странах. А нелегальная разведка могла до них дотянуться, как не раз бывало…