Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания, дневники, письма

С Новым Годом, 1993-м. Могли ли мы думать в 47 году, что доживем до 93? А вот дожили же. И сколько же всего пережито и прожито за эти годы… Желаю тебе всего, чего всегда мы друг другу желали, и еще много другого для тебя именно сейчас важного и чего я о тебе не знаю. Письма твои так редки, так мало узнаю я из них о твоей трудной жизни. Вот и сейчас письма нет уже 2 месяца. Перечитываю прежние, писанные тобою самим, не надиктованные, пытаюсь в них прочитать что-то такое, чего не видела раньше, да трудное это дело.

У меня все по-старому, мы все приблизительно здоровы. Приезжал студент Федя, бодр и ясен. Будет у него рабочий семестр в Оттаве. Марина по-старому. <…>

Юрочка, мой дорогой, что ты, как ты? Я ужасно волнуюсь, когда нет писем. К тебе физически не прозвониться, а в Ленинград звонить тяжело. Будь здоров.

Привет и поздравление с Новым годом от Марины.

Обнимаю тебя

Твоя Фрина.

27 января 1993 года

Юрочка, мой дорогой

Сегодня 27 января, год, как известно, 1993. Целый век тому назад, т. е. 25 лет назад, в этот день[523] (правда, тогда была суббота, а сегодня среда), день прорыва блокады Ленинграда, в Москве была конференция, посвященная Эйзенштейну. Помнишь ли ты, какой мягкий и пушистый был тогда снег? Ты провожал меня до метро «Киевская». Как мы были тогда беззаботны, счастливы, и будущее казалось таким безоблачным (мне). И вот сейчас, спустя 25 лет, благословляя каждую минуту протекшего так быстро времени, я сижу в своей солнечной комнате, на другой планете, одна, пишу тебе. Я рада, что хоть под конец жизни подарила себе и, как я немножко надеюсь, тебе свое одиночество, свой покой[524], возможность хотя бы мысленно быть с тобой, когда мне этого хочется.

<…> Слава Богу, пока и здорова, во всяком случае, гораздо лучше, чем в Москве многие годы. Я писала тебе о нашем совершенно неожиданном двухнедельном отдыхе с Мариной (аж!) на Багамах. Как это пришлось и ей кстати! Наконец ей предложили-таки преподавать в колледже, что – неважно, лишь бы платили. Конечно, это только почасовая работа, не гарантированная на следующий же семестр, ибо «очереди» на место среди почасовиков огромные, годами ждут места, ибо платят хорошо, писать, как в университетах, не надо, преподавай, что хочешь, одним словом… Она счастлива и сидит готовится к началу, как к причастию. Помогаю, чем могу. <…> Главное сейчас – заработать, суметь содержать любимую ею квартиру, не переходить на все-таки постыдное для ее возраста пособие. И – подъем духа и настроения. Могу тебе сказать, с нежностью о Марине, которую, я знаю, ты любишь, что два года не сломали ее, она честно боролась, искала, а это здесь так тяжело без протекции, – одна, одна, одна, только с моей любовью. И я горжусь ею. Ни крах ее такой сильной, хоть и короткой, радости любви, ни разлука с Юрой, ни отчуждение Феди, который, конечно же, опять приближается ко всем нам, – не изменили ее, она осталась любящей, милой и очень любимой многими людьми, что не перестает радовать меня тоже. Порадуйся и ты со мною, мой дорогой друг.

Федя работает в Оттаве, в какой-то компьютерной фирме, редко звонит, ему, представь, через неделю исполняется 19 лет, с ума сойти можно: дожила до 93 года, до Федькиных 19 лет! Он так смешно от своего огромного роста склоняется ко мне, чтобы я поцеловала его макушку. <…>

Я постоянно думаю о тебе. Что же будет с написанными книгами, которые никто не издает? О Собрании мне написала Женя, я не так беспокоюсь. Оно, кажется, выйдет в каком-то частном издательстве. Только бы знать, когда, и можно будет нам его выписать. А вот то новое, что ты написал уже после кончины Зары? Как и когда раздобыть это?..

Юрочка, здесь стоят холода, и я все время думаю о том, что если ты мерзнешь, то как же тебе жить? Я знаю, как ты можешь мерзнуть и как это тебе тяжелее, чем не есть. Так вот: как у тебя с дровами или торфом, тепло ли у тебя? Будь здоров, мой дорогой, не болей, обнимаю тебя.

Твоя Фрина

28 февраля 1993 года

Дорогой мой друг!

28/II-93

Большое спасибо тебе за присланный для Марины документ[525]. Она тут же дала ему ход в своей канцелярии. Надеемся, что он сыграет свою роль. Жизнь здесь тоже как-то все время меняется: только что мы все были в эйфории по поводу того, что Марина нашла работу, как появились какие-то распоряжения о закрытии в следующем учебном году всех гуманитарных курсов в колледжах[526]. Все это связано с экономией бюджетных расходов. Но мы не позволяем себе отчаиваться, надеясь, что что-нибудь да будет. Важно все же, что она туда «попала». Это поистине здесь задача не из легких. Еще раз спасибо тебе и Кае[527].