Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

- Эх, боярин! захотел ты совести в этих чертях запорожцах; они навряд и бога-то знают, окаянные! Станет запорожский казак помнить добро! Да он. прости господи, отца родного придаст зa чарку горе тки. Ну вот, кажется, и просека. Ай да лесок! Экл трущоба - зги божьей не видно! То-то приволье, боярин: ecть где поохотиться!.. Чай, здесь медведей и всякого зверя тьматьмущая!

Наши путешественники въехали по узкой просеке в средину леса. С каждым шагом темный бор становился непроходимее, и несмотря на то, что сильный ветер колебал вершины деревьев, внизу царствовала совершенная тишина. Ог времени до времени, прорываясь сквозь чащу леса, скользил вдоль просеки яркий луч восходящего солнца; но по обеим сторонам дороги густой мрак покрывал все предметы. Все было мертво вокруг, и только изредка черный ворон, пробудясь oт конского топота, перелетал с одной сосны на другую, осыпая пушистым инеем Юрия и Алексея, который при каждом разе, вздрогнув от страха, робко озирался на все стороны. Не замечая охоты в своем господине продолжать разговор, он принялся насвистывать песню.

Несколько минут ехали они молча, как вдруг Алексей, осадив свою лошадь, сказал робким голосом:

- Слышишь, боярин?

- Что такое? - спросил Юрий, как будто пробудясь от сна.

- Чу! - слышишь? Кто-то скачет за нами!

- Да, и очень шибко... Это, верно, Кирша.

- Нет, Юрий Дмитрич! я видел клячу, которую продавал ему хозяин постоялого двора: на ней далеко не ускачешь. Глядь-ка сюда, боярин, видишь - чернеется вдали? Какой это Кирша! Словно птица летит.

Всадник, который действительно с необычайной быстротою приближался к нашим путешественникам, выскакал на небольшую поляну, и солнечный луч отразился на лице его. Юрий тотчас узнал в нем запорожца, который, припав к седельной луке, вихрем мчался по дороге.

- Ну, не говорил ли я тебе, что это Кирша? - сказал он Алексею.

- Вижу, боярин, вижу! Теперь и я узнаю его косматую шапку и черную собаку. Да откуда взялся у него гнедой конь? Кажись, он покупал пегую лошадь... Эк его черти несут! Тише ты, тише, дьявол! совсем было смял боярина.

- Не теряйте времени, - сказал торопливо Кирша, осадя с трудом свою лошадь, - за вами погоня.

- Ну, так... чуяло мое сердце! - вскричал Алексей. - В деревне поляки?..

- Да! три хоругви [Конные роты. (Примеч. автора.)], и человек двести лагерной челяди.

- С нами крестная сила! Что ж мы мешкаем, боярин? По лошадям, да унеси господь!

- Чего ж ты боишься? - сказал Юрий. - Когда поляки узнают, кто я...

- Оно так, Юрий Дмитрич, но пока ты будешь им толковать, что едешь с грамотой пана Гонсевского, они успеют подстрелить нас обоих: у поляков расправа короткая.

- А особливо, - прибавил Кирша, - когда они уверены, что ты их неприятель и везешь с собою много денег.

- Да еще вдобавок, - прервал Алексей, - чуть-чуть не заставил поляка подавиться жареным гусем.

- За труса Копычинского, -- продолжал Кирша, - они бы не вступились, да он уверил их, что ты враг пол я ков и везешь казну в Нижний-Новгород. Я вместе с другими втерся на постоялый двор и все это слышал своими ушами. Пока региментарь [Полковой командир. (Примеч. автора.)] отряжал за вами погоню, я стал придумывать, как бы вас избавить от беды неминучей; вышел на двор, глядь... у крыльца один шеренговый держит за повод этого коня; посмотрел - парень щедушный; я подошел поближе, изноровился да хвать его по лбу кулаком! Не пикнул, сердечный! а я прыг на коня, в задние ворота, проселком, выскакал на большую дорогу, да и был таков! Однако ж, слышите ли, какой гул идет по лесу? Кой черт! да неужели они все пустились за вами в погоню?

В самом деле, казалось, весь лес оживился: глухой шум, похожий на отдаленный рев воды, прорвавшей плотину, свист и пистолетные выстрелы пробудили стаи птиц, которые с громким криком пронеслись над головами наших путешественников.

- Живей, боярин, живей! - закричал Кирша, понуждая свою лошадь. - Эти сорванцы ближе, чем мы думаем. Посмотри, как ощетинился Зарез: недаром он бросается во все стороны. Назад, Зарез, назад! Ну, так и есть!., берегись, боярин!

Вдруг раздался громкий выстрел, и лошадь Юрия повалилась мертвая на землю. Шагах в восьмидесяти перед толпою конных поляков летел удалый наездник.

- Стойте! - закричал он, прицеливаясь вторым пистолетом в Киршу. Быстрее молнии соскочил запорожец на землю.

- Садись на моего коня, боярин, - сказал он, - а я переведаюсь с этим налетом!

Он схватил свою винтовку, пуля засвистела, и почти в ту же самую минуту испуганная лошадь без седока пронеслась мимо наших путешественников.

- Ну, теперь с богом! - сказал Кирша.

- А ты? - спросил Юрий.

- Пешему везде дорога.

- Но если тебя убьют?..

. - Так что ж? долг платежом красен. С богом!

- Ради Христа, боярин, - закричал Алексей, - поспешим: вот они!

Толпа конных поляков с громким криком быстро приближалась к нашим путешественникам.

- Да что тут растабарывать! Не погневайся, боярин, - сказал Кирша, ударив нагайкою лошадь, на которой сидел Юрий. Лихой конь взвился на дыбы и, как из лука стрела, помчался вдоль дороги.