Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

Роман Павла Санаева «Хроники раздолбая» начинается прямо в 1990 году, 11 августа, и действие его занимает чуть больше года. Здесь снова появляется типичный герой литературы о 90-х – человек, отброшенный на обочину истории, не сумевший в ней угнездиться и приспособиться к новым реалиям. Характерны даже номинации, которые выбирают современные писатели для характеристики своих героев: лох, раздолбай, человек из подполья (андеграунд). События эклектичной эпохи разворачиваются фоном жизни героя: так, его друг Мартин пытается стать бизнесменом, и в книге показаны кустарно-варварские способы, которыми он пытается достичь этих целей. В романе представлено типично московское явление того же времени: своеобразный «черный рынок» игрушек у «Детского мира» – когда все не покупалось в магазине, как сейчас, а «доставалось». Причем далеко не все участники этого процесса страдают от такого положения дел, кто-то даже им гордится. Например, один из таких торгашей удивляется: «и как люди на Западе живут? Можно же с тоски сдохнуть!

Ну, какой интерес есть апельсины, если их на каждом углу продают? Вот у нас поесть апельсинов – это целый бизнес! На Западе курить Мальборо – это просто курить Мальборо, а у нас – это статус!» С восторгом этот фанат эпохи, в которую ему довелось жить, рассказывает про мастерство карманников. И считает, что слово «спекуляция» давно пора заменить на «бизнес», ведь «бизнесмен – это спекулянт с душой». Отсутствие продуктов в магазинах и очереди как верная примета 90-х тоже показаны в романе. В «Хрониках раздолбая» много мельчайших примет времени – даже первый Макдоналдс в стране, куда герой введет свою даму. Более того, там упоминается знаменитая мистификация 90-х – С. Курехин по центральному телевидению в передаче «Пятое колесо» последовательно доказывает с привлечением статистических данных, что В.И. Ленин был… грибом!

На протяжении большей части романа облик времени собирается по кусочкам, обмолвкам, и только ближе к его концу история, наконец, врывается в жизнь раздолбая фразой мамы по телефону: «В Москве танки». Первые две трети текста описывают последний год Советской власти, а последняя треть фиксирует саму ситуацию распада СССР и ее восприятие разными людьми. Дается даже отражение события сквозь призму двух радиостанций – советской (осуждающее) и западноориентированной (фиксирующее).

Есть еще один необычный ракурс: по некоторым книгам современной литературы можно изучать даже уходящий в историю компьютерный сленг конца 90-х. Например, в книге «Шлем ужаса» В. Пелевина упоминается screensaver – энергосберегающая заставка, которая была в допотопную эру компьютеров, на ранних версиях Windows. У одного из героев книги Виктора Пелевина его личный лабиринт построен именно по типу знаменитого скринсейвера-лабиринта с фрагментами кирпичной стены.

90-е появляются в качестве фона для некоторых эпизодов романа «Брисбен» (2018) Е. Водолазкина, поскольку повествование ведется сразу в нескольких временных пластах. Там упоминается та же деталь 1991 года, что и в романе П. Санаева – во время августовского путча по всем экранам передается балет «Лебединое озеро», чтобы заполнить пустоту вещания и при этом ничего не говорить о подлинных новостях.

В 10-е годы нашего века современные писатели стали все больше обращаться к этой теме – вероятно, появилась достаточная временная дистанция для того, чтобы попытаться более или менее беспристрастно подойти к анализу этой эпохи. Однако в отношении героя этой книги это не совсем справедливо. 90-е интересовали его и тогда, когда были современностью, и тогда, когда стали историей. К анализу событий перестройки и 90-х годов в целом Поляков обращается и в повести «Небо падших» (1997), и в романе «Замыслил я побег» (1999), и в целом ряде рассказов. Тогда это были произведения о современности. В конце второго десятилетия нынешнего века 90-е являют собой временной пласт, с которым писатель сопоставляет современное состояние мира. В романе «Любовь в эпоху перемен» действие также разворачивается в двух временных пластах – в современности и в 90-х. Гена Скорятин, главный редактор еженедельника «Мир и мы», вспоминает времена своей юности, которые пришлись как раз на период перестройки в СССР. Этот персонаж тоже в полной мере может быть назван представителем поколения П, описанного Виктором Пелевиным, хотя, в отличие от других главных героев книг о 90-х, неудачником и изгоем его назвать очень трудно. Он вполне смог приспособиться к изменившимся обстоятельствам и сделать карьеру. Другой вопрос – какой ценой ему все это досталось.

В одном из интервью Ю. Поляков высказался по поводу своего героя и роли журналистики в распаде СССР: