Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

«Монаха Гавриила первый раз я увидела в Сионском храме. Вдруг послышался крик. Старый монах ставил на колени нескольких молящихся, обличал, а затем благословлял. Он был в лохмотьях. Меня сопровождали друзья, и я недовольно сказала им: „Пойдем, что вы смотрите на этого сумасшедшего, пойдем, опаздываем“. Эти слова я сказала так, что могли слышать только они, — мы стояли достаточно далеко.

Несколько месяцев спустя я попала в Мцхету, в женский монастырь, в келью отца Гавриила. Я узнала монаха, он беседовал с несколькими молодыми мужчинами. Мое второе впечатление полностью отличается от первого. Я чувствовала, что предо мной стоит очень сильный и добрый человек, для которого не существовало чужой тайны. Через некоторое время он прервал беседу, грустно посмотрел на меня и сказал:

— Меня тут некоторые считают сумасшедшим.

Мне стало очень стыдно, но я поняла, что это был примирительный тон».

Внутреннее призвание требует непоколебимости

Монахиня монастыря Самтавро вспоминает:

«Я как будто бы пришла для того, чтобы остаться в монастыре. Поднимаюсь по лестнице и думаю про себя: „Что я сделала? Чего мне торопиться, я еще маленькая, ничего не знаю, еще рано, если нужно, приду потом“. Находила себе оправдание и думала уйти.

Отец Гавриил сидел снаружи, в начале лестницы. Когда я приблизилась к нему, он остановил меня и сказал:

— Невежеством не обретешь Небесного Царства. О чем ты думаешь?! Одной ногой стоишь здесь, другой — в мире. Если ты уйдешь, знай, что все–таки вернешься сюда!

Я изумилась от услышанного и поняла, что мое место здесь, и осталась в монастыре».

Благонамеренное обличение исцеляет

Госпожа Манана вспоминает:

«Одна моя знакомая, которая жила не по–христиански, попросила меня привести ее к отцу Гавриилу. Я долго сопротивлялась, так как ее свободный жизненный уклад был далек не то что от христианских, но и от грузинских традиционных правил. В конце концов она уговорила меня, и мы отправились в Мцхету. Когда мы вошли в келью к отцу Гавриилу, сперва я подошла для благословения. Он уже хворал и лежал. Я преклонила колени, и он благословил меня. Затем подошла моя знакомая, и она, как я, преклонила колени, отец Гавриил положил ей руку на голову и сказал:

— Хватит тебе, женщина, шататься туда–сюда, остановись и поверь тому, кто желает наставить тебя на путь Христа.

Место бывшей могилы отца Гавриила в монастыре Самтавро

А затем он почти полчаса обличал ее и напоминал ей о прошлой жизни. Когда мы оттуда ушли, ее глаза были полны слез, а сердце — раскаяния. Она сказала мне:

— Если бы я чуть дольше осталась с ним, наверно, не выдержала бы».

Усердие — полнота молитвы

Майя Ебралидзе вспоминает:

«Однажды, при жизни отца Гавриила, я, молясь вечером, подумала: „Устала поминать стольких людей, пусть каждый думает о себе, мне и самой себя хватает“. И помянула только нескольких близких мне людей.

На следующий день я пришла к отцу Гавриилу. Когда я подошла для благословения, он, вместо того чтобы благословить, сказал мне:

— Не только за тех надо молиться, сестра, кто твой близкий и знакомый, но и за тех, кто находится в тюрьме, публичном доме, в бессилии, в опасности, в пути».

«Ты не одинока»

Медико Меладзе вспоминает:

«Был 1989 год. С Горы Афон в Грузию прибыла копия Иверской иконы Божией Матери. Весь народ встретил ее с радостью и любовью.

Однажды мой наставник сообщил мне и дал благословение, чтобы я назавтра в восемь часов пришла ко входу в Мцхета, чтобы и я удостоилась чести и милости участвовать в духовном празднестве Богоматери.

Утром меня разбудило радостное чувство. По дороге я купила пять красных цветков, чтобы преподнести их иконе Богоматери. У входа в Мцхета я увидела божественную картину: сестры Самтавро пели, вокруг источалось благовоние ладана. На горе расстилались украшенные словно невесты, закутанные в белые цветы миндальные деревья.

Я жадно впилась взглядом в совместный праздник природы и народа. Увидела отца Гавриила, серьезного, глубоко задумавшегося. Он следил за всеми нами. Может, и не думал вовсе, может, благословлял всех нас.

В это время я заметила, что одна из послушниц неотрывно смотрит на мои красные цветы. Я почувствовала, что она также хотела цветы для Богоматери. Я тотчас протянула ей два цветка. Она тихо взяла их у меня и в знак благодарности кивнула головой. Вдруг одна из моих духовных сестер перешла на противоположную сторону и сорвала ветки с цветущих миндальных деревьев. Она радостно обежала всех и раздала им цветы миндаля для украшения иконы Богоматери. Я почему–то осталась без этих цветов. Наверно, из–за того, что у меня были цветы, она не дала мне цветы миндаля. У меня оборвалось сердце, будто отстранилась от праздника и осталась в одиночестве. А в это время моя духовная сестра подошла к отцу Гавриилу и протянула ему последнюю ветку. Отец Гавриил даже не посмотрел на цветок миндаля и сказал:

— Иди и дай ей. — И указал на меня.

Моя духовная сестра попыталась что–то сказать, но отец Гавриил прервал ее: