Юстиниан

Предельное напряжение сил государства (войны, общественное строительство, реформы) и сопутствующая этому коррупция привели к тому, что начиная с конца 40-х годов VI века народный гнев стал вновь проявляться открыто. Хотя после «Ники» наступило долгое затишье, причины восстаний никуда не делись. 11 мая 547 года взбунтовался народ на ипподроме. Императору пришлось выслать экскувиторов и прочих воинов. Как и шестнадцать лет назад, солдаты рубили мечами бегущих, и пало много людей, но еще больше затоптали в панике. В июле 549 года очередное побоище между венетами и прасинами привело к убийствам и поджогам. Рассказывая об этом, летописец Феофан замечает: «А во время царского выхода к Евдому, хранители царских одежд (веститоры) потеряли царскую корону, которая нашлась через восемь месяцев, равно сохранилось и было найдено и все украшение короны, в том числе и единственный драгоценный камень». Он не связывает это событие с бунтом, но утрату венца в спокойной обстановке представить сложно. Весна 550 года в столице тоже оказалась щедрой на неприятности. В марте вырвался из стойла и потоптал многих людей слон, приведенный в качестве подарка от кого-то из индийских (эфиопских?) владык и содержавшийся на ипподроме. А 16 апреля в очередной раз буйствовали димы, и под шумок были разграблены некоторые столичные мастерские[372].

Той же весной 550 года три тысячи славян перешли Дунай, затем Гебр (видимо, Марицу) и разбили приграничные войска. Далее, в крепости Цуруле (ныне Чорлу), прикрывавшей Константинополь со стороны Фракии, стояла крупная кавалерийская часть презентальной армии. Но ее командиру Асваду не удалось организовать должного сопротивления пришельцам; он был разбит, пленен и казнен самым безжалостным образом: его сожгли заживо, предварительно нарезав ремней из кожи спины. Редкие дружины византийцев, не решаясь дать сражение, лишь следили за тем, как, разделившись на два отряда, славяне занялись грабежами и убийствами: одни двинулись на Константинополь, другие — в Иллирик. Жестокость нападавших впечатляла: оба отряда «убивали всех, не разбирая лет, так что вся земля Иллирии и Фракии была покрыта непогребенными телами. Они убивали попавшихся им навстречу не мечами и не копьями или каким-нибудь обычным способом, но вбив крепко в землю колья и сделав их возможно острыми, они с великой силой насаживали на них этих несчастных, делая так, что острие этого кола входило между ягодиц, а затем под давлением тела проникало во внутренность человека. Вот как они считали нужным обходиться с нами! Иногда эти варвары, вбив в землю четыре толстых кола, привязывали к ним руки и ноги пленных и затем непрерывно били их палками по голове, убивая их таким образом, как собак, или змей, или других каких-либо диких животных. Остальных же, вместе с быками и мелким скотом, которых не могли гнать в отеческие пределы, они запирали в помещениях и сжигали безо всякого сожаления»[373].

Летом 550 года другая славянская рать отправилась в поход на Фессалонику. Огромное войско, комплектовавшееся в Сердике для отправки в Италию, получило приказ заняться фракийскими делами. Лишь тогда славяне, напуганные этим известием, ушли в Далмацию и перезимовали там. Но довольно скоро, через год или менее того, весной, они снова напали и дошли до Длинных стен, где один из их крупных отрядов был уничтожен.

Всё, кажется, получается: 551–554

Где-то византийцы справлялись с варварами с помощью дипломатии. Как раз в 551 году ударом в тыл ромеи ослабили натиск кутригуров (живших западнее Дона): подкупив соперничавшее с ними племя гуннов-утигуров (живших восточнее), они спровоцировали их набег на земли кутригуров, и те повернули назад, защищать свои кочевья. Какой-то части кутригуров Юстиниан позволил расселиться в пределах империи, рассчитывая получить из них федератов. По словам Прокопия, узнав об этом, вождь утигуров направил в Константинополь послов, чтобы высказать негодование по поводу такого решения императора: мол, странно ведут себя ромеи, оказывая благодеяния не им, утигурам, а жестоким людям, которые еще вчера обращали жителей империи в рабство и наверняка будут злоумышлять еще. Пришлось послать богатые подарки и утигурам![374]

И, словно оправдывая слова варвара о ненадежности таких союзников, «отличились» гепиды: вместо того чтобы выполнять обязательства, они позволили славянам с награбленным добром и пленниками уйти обратно через Дунай, взяв с захватчиков плату: по номисме за человека.

В июне 551 года Юстиниан сочинил и оформил эдиктом на имя патриарха Мины еще один обстоятельный трактат против «Трех глав» — «Исповедание правой веры» («Confessio rectae fidei»). Этот достаточно обстоятельный и сложный текст, объяснявший позицию императора, стал в определенном смысле ответом Факунду, которого василевс решил не преследовать, а опровергать.