Ютланд и Мелизенда

Он соскочил на землю, Мелизенда успела только увидеть, как он подхватил с земли длинную толстую жердь и, действуя ею как прутиком, расшвыривал наседавших со всех сторон то ли восставших из могил мертвецов, то ли призраков. Двое попытались поднырнуть под удары и ухватить его за ноги, но он подпрыгнул и с силой опустился на их головы.

Черепа с треском разломились, а он, не глядя на брызнувшую под сапогами кровь, свирепо бил во все стороны, каждым ударом сметая сразу по несколько тел.

Алац двигался, как бык среди овец, топча, разбиваясь копытами, лягаясь и хватая огромной пастью за головы. Мелизенда слышала хруст, Алац выплевывал кости черепа и хватал следующего.

Все закончилось еще быстрее, чем и началось, Мелизенда видела только разбросанные трупы, везде тишина, а Ютланд с толстой жердью в руках замер, прислушиваясь.

Она осмотрелась расширенными в ужасе глазами.

– Похоже, в этот мрачный лес никогда не заглядывает солнце… Верно, Ют? Вечный туман заполняет от земли и до облаков, здесь должны водиться страшные чудовища, а если здесь обитают и дивы, то самые жуткие на земле… Тебе страшно, Ютланд?

– Нет, – ответил он хмуро.

– Не ври, – сказала она уличающим тоном. – Тебе должно быть страшно.

– Почему?

– Каждому человеку страшно в таких местах.

– Да? – переспросил он. – Тогда быть человеком не очень-то уютно. Но если здесь чудовища, то лучше им попрятаться.

Она фыркнула.

– Потому что ты идешь?

– Потому что ты со мной, – ответил он серьезно. – Никому не дам тебя обидеть.

Она взглянула на него как-то беспомощно, ее щеки заалели, а она не нашлась, что ответить, а он отбросил жердь и поднялся в седло.

Туман начал понижаться, с седла Алаца уже видно, как они приближаются к этому гигантскому грибу башни, где сверху шляпка достаточно гладкая и плотная, а снизу плоть мясистая и вся изрыта щелями и норами.

Эти норы идут снизу вверх в темноту, гнилостный запах слышно даже отсюда. Хорт фыркнул и потер лапой чувствительный нос, Ютланд покосился на Мелизенду, но принцесса мужественно делала вид, что спутница героя не должна обращать внимания на такие мелочи.

Башня приближается с каждым шагом Алаца, норы все больше походят на соты, только здешние осы должны быть с медведей, и вообще исполинский гриб вблизи похож на гигантский ком воска, что расплавился однажды, потек, но внезапно застыл, превратившись в серый камень.

Алац остановился, Мелизенда спросила:

– Чего это он?

– Дальше нет хода, – ответил Ютланд лаконично.

– А как… же…

Не отвечая, он соскочил на землю и начал ходить расширяющимися кругами, с ним бегал и хорт, потом хорт понял, что ищут, и побежал быстрее, а круги у него стали шире.

Мелизенда слышала, как под их ногами шуршит толстый слой прошлогодних листьев, спросила с тревогой:

– Что с тобой? Голова закружилась?

Он пробормотал:

– Тебе не слышно, да?

– Ничего не слышу, – ответила она. – С тобой листья говорят?

Далеко в стороне требовательно гавкнул хорт. Ютланд тут же двинулся в ту сторону, Алац не стал дожидаться команды и пошел к ним напролом, Мелизенда слышала, как трещат под его копытами кусты и разламываются толстые пни.

Ютланд подошел к хорту, тот погреб лапой листья и, вскинув голову, посмотрел на Ютланда с ожиданием.

Мелизенда крикнула:

– Что там?

– Сейчас узнаем, – ответил он.

Алац подошел ближе, они с Мелизендой смотрели, как Ютланд разгреб листья ногой. На глубине в две ладони отыскалась гранитная плита. Мелизенда смотрела все еще с непониманием, а он продолжал очищать от листьев, наконец отыскал место, размером с дверь амбара, в темном граните глубоко вырезаны некие знаки, смысла их он не понял, но от одного их вида по коже Мелизенды побежали мурашки, только Алац смотрел ничего не выражающим взглядом, полным снисходительного терпения к причудам его двуногих друзей.

– Умница у тебя хорт, – похвалила Мелизенда. – Можно, он будет спать в нашей спальне?

Хорт посмотрел на нее с укором, а как же бегать по ночам и душить лесных зверей?

Ютланд присел, смахнул ладонями последние листья. В широкой каменной плите отчетливее проступили среди знаков и узоров глубокие выемки для пальцев.

Он потрогал, примеряясь, Мелизенда видела, как напряглись его плечи, когда отыскал места, за которые можно ухватиться.

Сухо затрещало, щелкнуло, словно под руками Ютланда разломился камень. Плита осталась на месте, только Ютланд начал разгибаться с таким усилием, что лицо побагровело, а на висках вздулись толстые жилы.

Мелизенда охнула, когда верх каменной плиты отделился и остался в его руках. Снизу пахнуло нечистым теплом, а Ютланд с усилием повернулся и с тяжелым грохотом уронил свой груз в сторону.

В том месте, что открылось, Мелизенда рассмотрела под широким камнем квадратный и с черными краями лаз, словно оплавленный древним огнем.

Ютланд сказал сразу и по-мужски без лишних раздумий:

– Подожди здесь. Я быстро.

Она охнула:

– Полезешь?

– Конечно.

– Не зная, что там?

– А как иначе узнаю? – ответил он резонно. – Дядя Рокош говорил, мужчины для того и рождаются, чтобы вы, женщины, сидели в тепле, а мы очищали для вас мир от чудовищ и делали его безопасным.