Ювелирный мастер

– Перестань! – Резко оборвал незаконченное утверждение собеседник, угадывая еще неозвученную фразу. – Ничего не говори ней! Черт возьми, я уже ее ненавижу, так что любое упоминание о ней только омрачает и раздражает меня. И поэтому мне необходимо стереть неудачный ход истории из своей памяти, как юный художник ластиком стирает неполучившийся набросок карандашом. О чём до этого шла речь? О политике? Честно, плевать на неё как-то хочется.

Константин смотрел под ноги, волосы свешивались на лоб и закрывали глаза, иногда в поле зрения попадало пятно от чая, которое почти полностью высохло. Прохожих не замечал: было не до них, те, как обычно, мирно обходили, незаживающая память о последних днях терзала. Столкнулся с девушкой – сумочка, из которой выкатилась бутылка с водой, шлепнулась на землю.

– Проклятая улица! – Константин испугал незнакомку своим грубым выкриком, та застыла и не знала, что делать. Он присел, чтобы собрать упавшие вещи, – будь аккуратнее и, пожалуйста, прости меня. Совсем забылся.

– Все в порядке. Я… – Рассматривая молодого человека, она замялась и тут же схватилась за расческу и кончики волос. Сумочка в ее руках казалась невероятно тяжелой. – Это я не заметила вас. Вечно под ноги смотрю.

Николай убрался в сторону – делать больше нечего. Если бы с девушкой столкнулся бы он, то любования смущенными глазами и покусыванием губ не задержали бы, потому как его одарили бы проклятьями и обвинениями: с какого черта не смотришь вперед? Ты здесь не один!

– Держи голову выше: твое личико осветляет мир.

Девушка залилась краской, но вместо того, чтобы направить подбородок вниз, гордо подняла голову, как наставил Константин. Они попрощались и разошлись своими дорогами.

Мешающие волосы убрал назад и решился оставить все неважное на потом: спрятать в сундучок пленяющую Алису и закопать как можно глубже, чтобы не отвлекаться. Слишком много обязанностей, требующих сосредоточения, и если думать о каждой девчонке, – размышлял тот, – то идеальные концы так и останутся идеальными в мечтах, но не в реальности. Женщины – крепче грузинской чачи, и увязываться за ними сравнимо разве что с пропитием мозгов.

– Забавная девушка. – Ласково и неожиданно для себя произносил Константин. – Сразу видно: не простая. Интересно одевается и ведет себя. Слышал манеру разговора? Смутилась жутко, но ведь за этими эмоциями скрывается целое сокровище. Точно! В ее облике заключается некая интрижка. Обожаю женщин, одевающиеся в винтаж.

– Ничего я не видел и не слышал: стоял в стороне. Раз уж она тебе так понравилась, то почему же не обменялись контактами?

Тот не ответил именно на заданный вопрос – вернулся к старому разговору.

– И все-таки мечтания превращаются в явь, если в них очень верить. К скандалам стремиться неразумно. Коля, ты счастливец раз избегаешь очагов словесных сражений. Жаль, что не понимаешь выпадающего вновь и вновь везения и отказываешься понимать, когда тебя в него носом тыкают. Явно ведь есть те, кто мечтает разровнять поля обид и ссор, чтобы подписать перемирие, а ты, не оценив собственного фронта, грезишь вторгнуться на территорию первого попавшегося врага. Буквально недавно, да, по сути, каждый день и даже сегодня ты жаловался на не ощущение собственного места, будто постоянно пересаживаешься с одного стула на другой, не в силах найти подходящего. Мы обсуждали это множество раз, но, пойми, справиться с этой болезнью, а иначе ее не назвать, способен исключительно ты. И не словесно. Сколько можно говорить об одном и том же? – Нетерпеливо воскликнул Константин. Его левый глаз дернулся от доводящих до кипения тем, отозвавшись продолжительной неприязнью. – А подобные желания со скандалами я отказываюсь понимать. Впрочем, делай и думай, как считаешь нужным. Надеюсь, намерено ты не собираешься никого атаковать.

– Но почему же мне кажется, будто хорошая встряска сделала б меня совсем иным. Может, ты прошел подобную закалку? Только не рассказываешь. Не хочешь делиться. Потому что… Потому что есть клад, в котором ты захоронил боль, страдания, ненависть, инструменты по производству характера. А путь знает только один человек, и эта тайна умрёт вместе с ним. Хотя в этом деревянном ящике, обитом железом, лежало самое мельчайшее, что только есть: мысль, не занимающая места. Тебе страшно копать в нужном месте. Не хочется, чтобы это проклятое сокровище снова попадало через глаза в мозг.

Константин замедлил шаг. Детское сравнение раздражало, однако губы разомкнулись, как размыкаются, когда душевные шрамы задеваются, объяснять Николаю ничего не хотелось: слишком высокие затраты на объяснения и неперспективный результат. Маленькое, холодное колечко сжалось в ладонях и через несколько минут согрелось. От глаз собеседника ускользнула дрогнувшая скула, а после поднявшийся и будто упавший кадык. Константин молчал и только слушал бредни собеседника:

– У меня нет никаких сокровищ – прятать нечего. А исправить жутко хочется. Чтобы оставить частичку себя, необходимо сначала разыскать свое целое и отколоть от него нужную часть. Но где же мое целое?