Южане и северяне

— С прибытием, товарищи! В пути вас не застала бомбежка? Недавно из Сеула к нам прибыли добровольцы. Вы должны провести с ними политико-воспитательную работу.

Признаться, никто из нас не обрадовался такой перспективе. Вместе с тем нам хотелось увидеть южан, о которых мы знали только понаслышке. Сначала мы были немного растеряны, потому что не понимали, как проводить с ними идеологическую и политическую работу. Мы ведь совсем их не знали, никогда не видели. Заметив нашу неуверенность, офицер слегка улыбнулся и негромко сказал:

— Не надо так волноваться, не принимайте это так близко к сердцу, не преувеличивайте трудности. Полагаю, вы уже успели заметить, что в батальоне не хватает людей. Здесь просто некому проводить эту работу. Предлагаю начать ваши занятия с добровольцами с хорошо известных песен, популярных в этих местах. Товарищи с Юга должны знать такие песни, особенно русские. Надеюсь, ваше образование позволит хорошо справиться с моим заданием. Желаю успехов! Благодарю вас за внимание!

Судя по тону разговора, офицер северокорейской армии уже успел перенять кое-какие бюрократические манеры чиновников нового общества.

То, что я не знал людей, с которыми мне предстояло работать, немного смущало меня. Я думал: по плечу ли мне эта работа? Раньше, в течение пяти лет учебы в школе, я всегда принимал участие в разных идеологических мероприятиях только в качестве пассивного слушателя. Коллективные читки, политзанятия, особенно посвященные критике и самокритике, были мне хорошо знакомы. Они были настолько неинтересны, а иногда даже противны, что при первой же возможности всеми правдами и неправдами я старался не ходить на такие мероприятия.

И вот, по иронии судьбы, именно мне поручают проводить такую работу, которую я ненавидел всеми фибрами моей души. Я подумал про себя: за что же так жестоко судьба наказывает меня? Конечно, в жизни бывают дела и похуже. Но такая работа больше всего подошла бы таким типам, как Пак Чхонок.

Однако еще в начале июля, пока мы, старшеклассники, готовились к мобилизации, активисты Союза демократической молодежи, в том числе и Пак Чхонок, были отправлены в качестве агитаторов и пропагандистов в «культурные бригады» на занятые северокорейскими войсками территории. Я представил, что в данный момент он с пеной у рта проводит агитационно-пропагандистскую работу где-нибудь в таком месте.

Мы поужинали раньше обычного и отправились через центр деревни в сторону дамбы. У берега раздетые по пояс военные повара вытирали посуду, только что вымытую в речной воде. Пройдя мимо них, мы заметили сидящих на скалистом берегу людей, наблюдавших за заходом солнца. Они сидели на корточках; мне показалось, что их было более пятидесяти. Когда мы подошли поближе, они дружно, словно по команде, посмотрели в нашу сторону. Даже с первого взгляда можно было заметить, что это была группа совершенно случайно собравшихся людей. На самом деле это было правдой. Они были мобилизованы из самых разных мест на юге страны и шли на Север днем и ночью в течение нескольких дней. Внешний вид у них был одинаково неряшливый, но это были разные люди. Они смотрели по сторонам перепуганными, покрасневшими глазами. Этим мальчишкам с наивными лицами было примерно по 15–16 лет. До мобилизации они работали в различных мастерских слесарями, токарями, ремонтниками. Одним словом, это были молодые рабочие. Создавалось такое впечатление, будто их против воли забрали прямо с рабочего места. Правда, кроме этих мальчишек, мы заметили нескольких старшеклассников в ученической форме. Среди них своим горделивым видом выделялся Каль Сынхван — высокий сухощавый человек в шерстяном свитере и в очках, сидевший позади всех.

В создавшейся обстановке прежде всего мы должны были собрать сведения об этих людях. Для этого им раздали по листу бумаги, где были указаны следующие пункты: фамилия, имя, место постоянного жительства, социальное происхождение, пол, род занятий, семейное положение, увлечения на досуге, группа крови, желаемая воинская часть, причины вступления в добровольческую армию, партийность или принадлежность к иной организации на юге страны. Однако истинная наша цель прежде всего заключалась в том, чтобы они предъявили партбилеты или удостоверения личности.

Если говорить точнее, то руководство бригады поставило перед нами конкретную задачу: как можно тщательнее проверить достоверность каждого слова, сверить каждую анкету с личностью хозяина. Формально эта работа называлась политико-воспитательной. В действительности же преследовалась другая цель: установить социальное происхождение каждого человека, выяснить, каким образом он оказался в числе добровольцев. В общем-то, для этого достаточно было выяснить партийную принадлежность и установить организацию, в которой человек работал до призыва.