Южная роза (СИ)

              Где-то в глубине души она была почти уверена, что его жены нет в живых, что возможно, она умерла где-то далеко от Эрнино, и именно поэтому записи об этом нет в регистрационной книге. И подозрения о том, что Форстер возможно убил Анжелику, не были для неё столь болезненны, как осознание того факта, что она всё ещё жива. И Габриэль ужаснули собственные мысли. Ей бы испытать облегчение, от того, что Форстер не убийца, как она поначалу думала, а теперь, она кажется, рада была бы этому обстоятельству.

              ...Подлец! Лгун! Обманщик!

              ...Милость божья! А что будет дальше?

              ...А чего же ты ожидала? Этот человек всегда приносил с собой одни лишь несчастья!

              Капли чернил упали на бумагу, и она бессмысленно пририсовала кляксам лепестки.

              ...Этот человек…

              ...Александр Форстер…

              ...Александр…

              ...Александр…

              ...Алекс…

              Так зовут его родные…

              Она медленно, выводя букву за буквой, написала его имя, а потом ещё раз, и ещё… произнося мысленно, и будто пробуя его на вкус. И тут же, словно устыдившись того, что сделала, быстро скомкала бумагу, и в сердцах бросила её в пустой камин.

              -Ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу…

              Уронила голову на руки и расплакалась, понимая, что она, кажется, немного пьяна. А ещё… очень и очень несчастна.

              Слёзы принесли облегчение и в голове, как ни странно, наступила некоторая ясность. Габриэль плеснула в лицо воды из кувшина, открыла шкаф и принялась вытаскивать вещи.

              Она должна покинуть Волхард. Как можно скорее. Лучше прямо сегодня.

              Ну, или завтра.

              Прода от 17.11.2017, 20:24

       Глава 21. О том, что правда - лучшее лекарство

              Габриэль стояла на мосту, задумчиво глядя на воду, по которой неторопливо скользила стая пёстрых уток с красными грудками. Солнце уже висело над самым краем гор, отбросив длинные тени от деревьев, и тёплый вечерний воздух был недвижим. Бруно лежал рядом, положив голову на лапы, и то ли размышлял, глядя на уток, то ли дремал. А Габриэль перебирала стебли сорванных цветов и думала о своём.

              Остаток дня она провела в каких-то бессмысленных метаниях: собирала вещи, давала поручения Кармэле, пыталась читать и шить, а после пошла в оранжерею, но её не успокаивали даже розы…

              Всё валилось из рук, и усидеть на месте было выше её сил. Она ждала, когда же вернётся отец – на этот раз она не будет больше беречь его чувства и больное сердце, она расскажет ему всю правду об обмане Форстера, разве что умолчит о тайнике с оружием.

              Находиться в доме было просто невыносимо: слуги от неё шарахались как от прокажённой, Ромина устроила форменный обыск, ещё более разгромный, чем могли бы устроить солдаты. Никто не понимал в чём дело. И только Габриэль знала, что Ромина ищет то, что не нашли люди Корнелли – в поместье мог оказаться ещё один тайник. А капитан с отрядом мог запросто нагрянуть и завтра, и послезавтра…

              Наконец, Габриэль решила, что прогулка по дороге до моста и обратно её успокоит, и направилась прочь из усадьбы.

              Натан просил её не опаздывать к ужину, и она обещала, что вернётся на закате. Сколько она провела времени на мосту? Кажется, целую вечность. Глядя на длинные тени, которые потянулись от деревьев к её ногам, она решила, что, как только край солнца коснётся гор, она пойдёт обратно.

              Ей хотелось расспросить Ромину об Анжелике, но сестра Форстера была в такой ярости, обыскивая усадьбу и допрашивая слуг, а в доме стояла такая гнетущая атмосфера, что Габриэль решила – безопаснее будет спросить это всё напрямую у самого мессира Форстера. Тем более, что сегодня она должна поговорить с ним откровенно и сказать ему всё прямо. Всё, что она о нём думает.

              -Как говорят у вас на юге - deja vu…

              Голос Форстера раздался позади так внезапно, что Габриэль даже вздрогнула, и резко обернулась.

              -…снова вечер, снова мост, вы и плакучие ивы. Только у вас вместо маски – цветы, - он усмехнулся и остановился точно так же, как и тогда, на свадьбе Таливерда, облокотившись на перила в паре шагов от неё, у самого края моста.

              -И вы снова подкрадываетесь так невежливо! – воскликнула она.

              А сердце забилось, как сумасшедшее, и вся она залилась краской, и так же, как и в прошлый раз, отступила на шаг, потому что не хотела, чтобы он заметил её смущение и растерянность… и невольную радость.

              Она мысленно ругала себя: вот он стоит перед ней, как ни в чём не бывало, негодяй и обманщик, а она рада! Она не может поднять взгляд и сдержать рвущуюся с губ улыбку. И, как по волшебству, тут же куда-то делись все её страхи, и внезапное облегчение накатило жаркой волной.