Южная роза (СИ)

              -Достаточно посмотреть на вас, синьорина Миранди, - грустно усмехнулся синьор Грассо, - и поверьте, я желаю вам счастья… Но, поймите, если вы любите его, единственное, что вы можете сделать, чтобы спасти и его и себя – исчезнуть навсегда из его жизни.

              -Тогда зачем… зачем всё это было? – она обвела руками пространство. – Зачем он притащил меня сюда, если был помолвлен с другой? Пречистая Дева! Да как же можно быть таким… таким жестоким!

              -Тут я вам не отвечу, синьорина Миранди, но… вы умная девушка. Вы и так догадаетесь.

              Она встала, взяла письма, и прошептав:

              -Простите, я хочу побыть одна, - поспешно удалилась.

              Габриэль заперлась в комнате, упала на кровать, и просто лежала некоторое время. Почему-то слёз не было, только дышать было трудно, как будто на грудь легла неподъёмная плита, придавившая её к земле.

              Он её обманул. Снова обманул. Он обещал говорить правду… И она поверила… Сколько раз он обманывал её? И сколько раз она верила? Знал ведь. Всё знал с того самого дня, когда они повстречались в Алерте…

              ...Милость божья, почему же так больно!

              ...Так значит, вот чего он хотел... Жениться на Паоле, а с ней… Вот зачем он привёз её сюда.

              Вот чего он добивался. Обольщал её, шаг за шагом подводя к тому, чтобы она сама захотела этого. И вчера она была всего в одном шаге…

              ...Да как же можно быть таким мерзавцем!

              Она встала, подошла к шкафу, и в который раз выгребла вещи. Она бросала их в чемодан, мало заботясь о том, что с ними будет. Швыряла вперемешку всё, что попадалось под руку.

              Синьор Грассо прав. Она уедет. Завтра же. И никогда не вернётся. Она вырвет его из своего сердца. В нём нет места подлецам и мерзавцам.

              ...Провалились бы вы, мессир Форстер! Ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу… Ненавижу…

              Она прислонилась лбом к дверце шкафа, сотрясаясь от сухих рыданий, в которых не было слёз, в отчаянии цепляясь пальцами за бронзовую ручку.

              ...Вы играли со мной, как кошка с мышкой…

              ...Да как же больно!

              И может быть, поплачь она – стало бы легче, но слёз не было.

              Габриэль взглянула на себя в зеркало.

              Как она будет смотреть ему в лицо? Что она ему скажет? Он ведь опять что-нибудь соврёт! И она захочет поверить…

              Потому что, если он захочет, она поверит ему. Она и сейчас пытается искать ему оправдания. Его голос, его взгляд, его прикосновения, даже просто мысли о них… они лишают её воли.

              Нет, мессир Форстер, не в этот раз!

              Она поедет на праздник в гарнизон. Сейчас встреча с капитаном Корнелли казалась ей менее ужасным злом, чем встреча с Форстером. А может, это будет даже лекарством.

              Форстер вернётся вечером, что же - прекрасно! Она как раз будет на празднике, и постарается задержаться там как можно дольше. Капитан Корнелли сказал, что будет фейерверк. Отлично! Она дождётся темноты и фейерверка, вернётся поздним вечером и сразу же ляжет спать. А завтра они уедут. И одно утреннее прощание с Форстером она как-нибудь переживёт. Что там говорил синьор Грассо?

              ...«Просто скажите ему, что вы вернётесь, и всё - он вас отпустит».

              Так она и сделает. Она сможет.

              Она готова была бежать куда угодно - хоть в гарнизон, хоть к Корнелли - лишь бы быть подальше от Форстера. Лишь бы не видеть его, не слышать, не думать о его руках и губах, и горячем шёпоте, наполненном её именем…

              Ей нужно просто пережить сегодняшний день. Всего один день.

 Глава 24. В которой праздник заканчивается весьма неожиданно

              Гарнизон стоял на окраине Эрнино, как раз за тем самым полуразрушенным мостом, который сейчас показался Габриэль памятником, воздвигнутым обману Форстера. Почему-то именно так подумала она, проезжая мимо. Боль к этому времени сменилась апатией и усталостью.

              Ей не хотелось этого праздника, не хотелось ни с кем говорить и никого видеть. У неё было лишь одно желание – забиться куда-нибудь в угол и остаться там в одиночестве. Или вот уехать скорее и повидаться с Фрэн. И рассказать ей всё. Теперь-то она это могла. И была уверена, что вот теперь-то и Фрэнни её поймёт. Потому что её тоже предали…

              Гарнизон встретил их шумом: оркестр, выписанный из Ровердо, играл вальсы, на территории внутреннего двора уже стояли накрытые столы, а вокруг прохаживались приглашенные гости и жёны офицеров, что жили здесь с ними в Эрнино.