Южнорусское Овчарово

Но о чем Виталику больше всего не хотелось думать – так это о том, что какой-то непонятный, неосязаемый, неуловимый разумом барьер не давал ему позвонить ни на работу вообще, ни напарнику-экспедитору в частности, ни кому-либо из приятелей. Еще более странным казалось отсутствие звонков на его собственный телефон, и на этом обстоятельстве Виталик тоже не мог сосредоточиться: почти восемнадцать часов – и ни одного звонка, ни принятого, ни пропущенного, – но стоило хотя бы на миллиметр приблизиться к размышлению на эту тему, как воля и разум падали жертвами озверевшего северо-западного ветра, который бритвами полосовал их в лоскуты. Время посмотреть – это да, это можно; но и только.

Что нужно делать дальше, Виталик по-прежнему не понимал, хотя способность мыслить вернулась к нему почти в полном объеме. Например, он мог детально осмысливать «скайлайн», вращая его в воображении, как голографическую модель. Конечно, следовало не только поставить недостающую стойку, но и сменить три имевшиеся, так как они давно утратили способность амортизировать. Двигатель имело смысл перебрать и почистить, но менять его было бы преступлением. Состояние механической коробки передач устроило Виталика полностью. В общем и целом, материальных вложений «скайлайн» требовал не так уж и много, зато на выходе получалось немыслимой красоты птицеподобное транспортное средство. Один кузов без признаков коррозии стоил того, чтобы… – чтобы что?

Виталик ловил себя на том, что думает о «скайлайне» как о предмете возможной – и желанной – сделки, одновременно понимая, что таким образом отвлекает себя от размышлений над куда более насущными задачами. Такими, как план действий по перемещению собственного туловища в пространстве. Или такими, как гигиена собственного туловища. Или, как минимум, кормление и поение туловища, удивительным образом до сих пор не напомнившего о том, что неплохо было бы пожрать. Однако есть совершенно не хотелось. Виталика смущало другое: как он мог так ошибиться с пунктом назначения? Не в Пекин же нужно было лететь, господи. Не в Пекин, а в Токио. Кому сдались аналоговые китайские стойки на раритетный, почти коллекционный японский автомобиль, спрашивается?

Ближайший вылет в Токио значился в расписании пекинского аэропорта только через пять часов, а слоняться по залам ожидания Виталику не хотелось. Можно было прямо сейчас купить билет на самолет Пекин – Макао, куда уже объявили посадку, а уже из Макао без задержек вылететь в столицу Японии. Почему, прокладывая себе этот спонтанный маршрут, Виталик оперировал категориями столиц, он не понимал, хотя прекрасно знал и помнил, что лучшие лавки подержанных автозапчастей находятся у японцев на географических задворках и выглядят как гадюшники. «Электричкой доберусь, из Токио куда хочешь электрички ходят», – сказал Виталик в своей голове и полетел в Макао.

В самолете он пил предложенный стюардессой томатный сок и с изумлением наблюдал, как в бумажном стакане с логотипом китайских авиалиний не понижается уровень жидкости. Но стоило ему сосредоточиться на этом явлении как следует, стакан опустел, и лишь красные потеки на его стенках остались доказательством, что сок в нем был. Или кровь – никакого особого вкуса Виталик не почувствовал, поэтому отказался от соленого и сладкого арахиса; подумал: «Поем в Макао нормально», – но позже, после приземления, не смог придумать, что входит в понятие «нормально поесть».

«Скорее всего, я умер, – эта мысль пришла в Виталикову голову ровно в восемь часов вечера – Виталик машинально вытащил телефон и глянул на цифры. – Я не хочу есть, я не хочу пить, мне не надо в туалет, у меня не воняют и не чешутся подмышки, я скоро третий день в пути, мне никто не позвонил, я никому не звоню, я в Макао, Макао-какао, если я умер, то зачем мне в Токио?»

А главное – зачем покупать билет, если можно попробовать пробраться на борт самолета бесплотным зайцем?

Когда объявили посадку на рейс NX862 «Макао – Токио», Виталик принял независимый вид умершего человека и попытался пройти в зону контроля так, как прошел бы на его месте любой умерший человек, однако номер не удался, и ему пришлось напускать на себя смущенный и виноватый вид человека живого, но очень рассеянного. Что, видимо, ему вполне удалось, так как юноша в форме аэропортового служащего заботливо сопроводил его до ближайшей кассы, где Виталику очень быстро оформили билет. Тот же юноша проводил Виталика на посадку в аэробус, и уже через четыре с половиной часа Виталик шагал по аэропорту Нарита, абсолютно ни в чем не нуждаясь, просто шагая по аэропорту Нарита – из зоны прибытия прочь, вместе со всеми остальными людьми, покидающими в этот час аэропорт Нарита, который, как известно, закрывается на ночь.

В Токио Виталик решил ехать на электричке. Вопроса, какую именно выбрать, у него даже не успело возникнуть: до столицы из Нариты ходят два скоростных поезда. Один называется «Нарита-Экспресс», а второй – «Скайлайнер».