Южные ночи

— Нет, не сегодня. Быть может, в другой раз.

— Я понимаю, что размеры Зевса впечатляют, но уверяю вас, у него нежная душа.

О черт! Честь требует высокой платы. Леа просто не понимает, что с ним делает, иначе не стала бы настаивать. Между тем в его памяти возник образ девушки в мокром исподнем, и от этого он вновь разгорелся страстью. Дернуло же его намекнуть, что она может искупаться! Тревор заставил себя вспомнить, что перед ним племянница Эдварда Стэнтона и что она не собиралась его соблазнять, а всего лишь решила поделиться с ним своей детской тайной. С трудом придав голосу холодные интонации, он сказал:

— Предпочитаю смотреть отсюда.

— Вы, должно быть, подумали о приличиях, майор, и совершенно напрасно. Я зайду совсем неглубоко, лишь для того, чтобы они подплыли сюда. — И она поглядела на реку, пальцами теребя цепочку на шее. — Жаль, жаль. Я-то думала, что вы с удовольствием познакомитесь с Зевсом.

Тревор хотел уж было открыть рот, чтобы ответить, но передумал. Он знал, что разочарует ее. А вдруг снова случится то же, что и в прошлый раз, и придется бежать вытаскивать ее из воды? Ну нет! Тревор прекрасно помнил о своих вчерашних мыслях, когда он созерцал молодых людей, стоявших рядом по пояс в воде. Славный паренек Джесс — настоящий аскет, если сумел-таки с честью пережить последствия этой неожиданной катастрофы. Эротический эпизод прочно засел в памяти Тревора, и он отнюдь не был уверен, что сумеет так же, как Батлер, контролировать свои порывы.

— Как хотите, Леа, но я останусь здесь. Буду наблюдать с берега и страховать вас на всякий случай.

В ее глазах мелькнули какие-то искры.

— О, да вы совсем как Джесс. Я и не предполагала в вас такого ханжества.

Тревор остолбенел. Рот его сложился в недобрую ухмылку. Ни разу в жизни никто не назвал его ханжой, и особенно неприятно было слышать такое от Леа Стэнтон. Упрямо прищурясь, он ответил:

— Что ж, очень хорошо. Если вы так настаиваете, я войду в воду. Только, чур, неглубоко.

Тревор нашел поваленную ветку дерева, присел на нее и вручил Леа свою трость. Потом снял сапоги и носки. Мысленно чертыхаясь, он аккуратно закатал края брюк. Что за проклятая штука — эта гордость! Вынуждает мужчину поступать вопреки всякому благоразумию лишь только для того, чтобы угодить даме. И эта дама до такой степени терзала его мысли и плоть, что ничего хорошего тут просто не могло получиться.

И все же втайне Тревор ждал этого момента, надеялся на него. Уже так давно он не позволял себе никаких фантазий. Ранение повредило в нем нечто большее, чем часть ноги. Сама его личность словно окостенела с тех пор, как он начал хромать.

Леа повесила его трость и свою шляпу на ближайшую ветку и направилась к воде.

— Дно песчаное, но будьте осторожны. Оно может внезапно оборваться и…

— И можно провалиться выше головы.

Он увидел, что Леа приподняла широкие края своей юбки-брюк почти до самых колен, и наслаждался зрелищем, медленно заходя следом за нею в воду. Песчаное дно оказалось прохладным, как и сама вода. Тревор забыл о предосторожности. Хоть раз не думать ни о чем на свете и насладиться жизнью! Леа пошлепала ладонью по поверхности воды, и Тревор сократил расстояние между ними. К его удивлению, морская корова, та, что покрупнее, действительно высунула морду прямо перед девушкой.

Она обернулась, губами собираясь показать ему, чтобы он молчал, но ахнула, увидев Тревора всего в нескольких дюймах от себя. Он взял ее за руки:

— Аккуратнее, пожалуйста. Вам-то, может, и безразлично дядюшкино мнение, но мне бы не хотелось, чтобы он узнал, как я провел остаток дня.

Одной-единственной улыбкой Леа чуть не ослабила его самоконтроль Глаза ее потемнели, вновь напомнив цветущую фиалковую поляну.

— У вас скоро появятся морщины, майор, если вы будете все время беспокоиться по пустякам.

— Не думаю, что это будет иметь какое-то значение, когда Эдвард помчится за мной с ружьем.

Его шутка была вознаграждена оживленным тихим смехом, но вдруг Зевс ткнулся под колени Леа, тем самым подтолкнув ее к Прескотту. Мягкая девичья грудь прижалась к его груди, и тут же воздух вырвался струей из легких Тревора, не столько, впрочем, от столкновения, сколько от этой внезапной близости. Огромных усилий стоило ему удержать свои руки на месте и не обнять ее по-настоящему.

— Прекрати ты, чудовище! — вновь обратилась к морской корове Леа. Она не заметила смущения майора, и это даже немного задело его.

Ламантин кружил в опасной близости возле их ног. Несмотря на все свои переживания и муки, Тревор в изумлении наблюдал за животным.

— Надо же, — сказала Леа, — мне кажется, что он ревнует.

Зевс погрузился на дно и почти ползком протиснулся между людьми. Леа отпрянула немного бы стрее, чем позволяло сопротивление воды, но Тревор успел поймать ее за талию. Корова остановилась между ними, не собираясь продвигаться вперед. Леа взглянула на Прескотта и свела свои прекрасные брови в одну линию:

— Определенно ревнует.

— А может, нет? Наверное, я ему просто нравлюсь.

— Блажен, кто верует.