Южный фронтир: Россия — Украина — Донбасс

Взамен существующей русской культурной идентичности конструируется украинская национальная, которая имеет другие центральные топосы в общем культурном русско-украинском пространстве. Эти топосы создаются инверсией или переконструированием тех основных образов, в которых сохраняется культурная память русских. К системообразующим украинским топосам культурного пространства относятся следующие концепты: трипольская культура как основа украинского этноса, Киевская Русь — украинское государство, вызвольни змагання в 1918 году (калька выражения «освободительная борьба», так называются военные действия, которые вели войска УНР и Директории с разными противниками в период 1918 — 1920 гг.), Голодомор 1933 года, УПА как освободительница Украины от немцев в период 1941 — 1945 гг.

Не будем останавливаться на том, что в исторической науке хорошо изучены соответствующие периоды истории тех территорий, которые входят в состав современной Украины, и народов, которые населяли нынешнюю Украину, и всякий критический разбор украинских историософских концепций приводит к их полной деструкции. Обратим внимание на то, что каждый из перечисленных концептов метамодернистски деконструи-рует какой-нибудь из элементов культурной памяти, структурирующих русское культурное пространство. Например, вызвольни змагання 1918 года инвертируют Гражданскую войну в России, которая при всей неоднозначности до сих пор находится в центре внимания российского общества, а концепция о решающих боях Украинской Повстанческой Армии с вермахтом должна подменить память о Великой Отечественной войне, которая затронула каждую семью в бывшем СССР.

Выбранные украинскими националистами топосы потому так важны, что являются основой русской культурной идентичности, которая была сформирована самим народом в процессе его исторического бытия. На современной Украине инвертированные версии исторических событий конструируются искусственно и насаждаются принудительно, с использованием аппарата государственного образования и государственного насилия, а также с помощью манипуляций общественным сознанием и пиар-технологий. Всякое критическое 138 рационально исследование этих центральных тем запрещено и наказывается по закону. Наряду с этим новая идеология внедряется через систему школьного и даже дошкольного образования, когда критическое восприятие реальности исключено. В новейшей украинской истории мы можем наблюдать инобытие философии рационализма и индивидуализма, которые реализуются как попытки создать систему тотального контроля за идеологией и манипулирования историей.

В результате украинские националисты как целое продуцируют культуру, неприемлемую для больших социальных групп, существующих в культурном поле русской цивилизации. Например, сожжение людей в Одессе 2 мая 2014 года воспринимается носителями русской культуры как трагедия и преступление, а теми социальными группами, которые осуществляют культурную гегемонию на Украине, это деяние воспевается как героический подвиг, которым нужно гордиться и ставить в пример будущим поколениям.

Распространение деструктивной идеологии в современном информационном обществе происходит очень быстро, даже если не задействованы официальные каналы коммуникации. На Украине же последние три года деструктивная националистическая идеология распространяется на государственном уровне. Она отражена в законодательных актах, правительственных программах, является частью образовательного процесса в дошкольных и школьных учреждениях, влияет на программу гуманитарного образования в высшей школе, формирует проблемное поле исследовательской деятельности украинских гуманитариев, пропагандируется всеми имеющимися средствами массовой информации. В результате легитимация насилия по отношению к дегуманизированным социальным группам навязывается широким слоям населения как допустимое поведение, а возможности нормализации отношений блокируются уже на уровне обсуждения и предоставления слова противникам националистов.

Таким образом, роль националистической деструктивной идеологии в размывании поведенческих норм украинского общества очень велика. В то же время украинские националисты — не единственная большая социальная группа, действующая на Украине. Другие социальные группы украинского общества имеют свои интересы и сложившуюся в русском социокультурном пространстве коллективную психологию. Нормы и ценности этих групп на данный момент не оформлены в доступную и общераспространенную идеологию, поэтому они не присутствуют в явном виде в публичном пространстве, что создает иллюзию, будто украинские националисты выражают интересы всего общества в целом и в культурном плане альтернативы им нет. Однако процесс коллективного осмысления реальности и формирования на этой основе идеологии, а тем более политической программы требует времени. Можно надеяться, что здоровые силы украинского общества смогут консолидироваться на основе общественных, а не узкогрупповых интересов, и наладить нормальную межкультурную коммуникацию с разными социальными группами.