Южный фронтир: Россия — Украина — Донбасс

Вопросы репродуктивных, трудовых, политических прав женщин и гендерно-обусловленного насилия в рамках официоза рассматриваются как комплекс малозначимых периферийных проблем, обусловленных отступлением от «канонической» модели отношений мужчины и женщины и «канонической» модели семьи, которая конструируется частично по дореволюционным российским образцам (многодетность, женское целомудрие и религиозность), частично — по образцам советской нуклеарной семьи послевоенного периода (единоличная ответственность женщины за воспитание детей, обязанность женщины участвовать в материальном обеспечении семьи) с учетом разного рода этноконфессиональ-ных модификаций [Концепция 2014].

Незаполненную нишу «заступников», которые вводили бы в поле общественного обсуждения проблемы женщин России и бывших республик СССР, берут на себя маргинальные группировки, чаще всего праволиберального политического направления, во многих случаях аффилированные с иностранными НКО. Основными дискуссионными площадками для обсуждения «женского вопроса» остаются принадлежащие подобным группировкам медийные ресурсы и неофициальные сообщества в социальных сетях кириллического сегмента Интернета (также праволиберального толка), имеющие условно-феминистическую окраску.

Специфика подобных дискуссионных площадок и сообществ состоит в непропорционально низкой представленности таких значимых для постсоветского пространства проблем как женская безработица и низкие зарплаты, несоблюдение работодателями законодательства в отношении декретных выплат, отсутствие мест в детских дошкольных образовательных учреждениях, низкое качество медицинского обслуживания при сопровождении беременности и родов и т. д., и педалировании проблем дискриминации лесбиянок, трансгендерных женщин, женщин, по идейным соображениям отказавшихся от деторождения (так называемые «чайлдфри»).

Позитивная повестка упомянутых сообществ сводится к поддержке артистических и литературных мероприятий феминистической направленности, иногда — сборам с целью поддержки жертв сексуального насилия, насилия в семье, ущемляемых в правах лесбиянок и трансгендерных женщин, поддержки сексуального просвещения [Все о феминизме; Книги, рекомендуемые феминистками].

Праволиберальная направленность указанных группировок и дискуссионных площадок обусловливает положительное отношение администраторов, модераторов и актива пользователей к цветным революциям, произошедшим на Украине в 2004 и 2014 годах. В качестве ролевых моделей для женщин, предлагаемых на этих площадках русскоязычной целевой аудитории, часто упоминаются представительницы ополяченной украинской интеллигенции XIX века, боровшиеся против Российской Империи, украинские коллаборантки времен Великой Отечественной войны и представительницы украинской диаспоры за рубежом. С началом военной операции против русского населения Донбасса весной 2014 года на некоторых русскоязычных феминистических ресурсах проводился сбор гуманитарной помощи в пользу ВСУ и добровольческих карательных подразделений.

В социальных сетях либеральными фемактивистками проводятся также проекты, рассчитанные на выход за рамки узкого круга сторонников, нацеленные на привлечение массовой аудитории. Одним из таких проектов был флешмоб #янебоюсьсказать в 2016 году.

Флешмоб навязывает следующие пропозиции: при общем неблагополучии положения женщин в России и на Украине, Украина «стала на путь исправления». Ее руководство и прогрессивная часть общества способны «сломать лед» в замалчивании проблемы гендерно-обусловленного насилия и тем самым подать пример отсталой авторитарной России.

Поскольку рефлексия участниц относится чаще всего к случаям, произошедшим в детстве и юности (многие рассказывают также и о травматическом опыте старших родственниц и подруг), педалируется связь насилия против женщин с «тоталитарным», «имперским» обществом и идейным наследием СССР. Для Украины — еще и с постсоветским периодом засилья «пророссийских сил» в лице Кучмы/Януковича, что зачастую явно противоречит фактуре (например, когда участницы флешмоба описывают случаи насилия против женщин, обусловленные архаическим крестьянским укладом, сохранившимся с дореволюционных времен, хотя возраст участниц флешмоба совпадает с возрастом аудитории фейсбука в русскоязычном сегменте — от 20 до 50 лет). Отметим, что украинскими феминистическими группами часто эксплуатируется в качестве ретроспективного идеала картина «доколониального» состояния прав женщин на Украине: украинка — мать-хранительница очага, почитаемая всей семьей (неоязы-ческие мотивы).

В флешмобе активно проводится политика двойных стандартов и применительно к недавним свидетельствам: многочисленные случаи насилия над женщинами со стороны военнослужащих украинской армии автоматически отфильтровываются в силу изоляции групп различного политического спектра в социальных сетях.