Южный Крест

Их имена не значатся в летописях мореплавания. О них не пишут в книгах о путешествиях. Но когда ты, командир корабля, стоишь на шканцах и ощущаешь — не видишь, а именно ощущаешь всем своим нутром, — как 750-тонная трехмачтовая громадина, несущая более ста человек экипажа, пушки, боеприпасы, продовольствие, грузы, легко и плавно одолевает крутую океанскую волну, тогда ты не можешь не вспомнить терпеливых и сметливых тружеников, корабельных дел мастеров.

Добрый же шлюп соорудили они для похода Коцебу в Тихий океан и обратно в Балтику. И добрым словом помянул капитан-лейтенант тех, кто жил, не расставаясь с топором, пилой и отвесом, жил за Невой, в охтенской слободе.

Еще один парусник, сработанный их загрубелыми, покрытыми ссадинами руками, шел нынче в Атлантике, как ходили по морю корабли крепостных охтян со времен Петра Первого.

В октябрьский день (Крузенштерн и Румянцев сидели в тот день в кабинете дома на Английской набережной) шлюп Отто Коцебу «Предприятие» вошел в зону юго-восточного пассата и приближался к экватору.

Когда-то натуралист «Рюрика» называл бриг «маленьким миром». К «Предприятию» более подходило определение одного русского поэта, воскликнувшего при виде фрегата:

— Что за великолепная махина, этот плывущий мир!

По тоннажу «Предприятие» равнялось четырем «Рюрикам»; на шлюпе в начале плавания числилось на восемьдесят четыре человека более, чем некогда на бриге. Трое из них вторично шли вместе: Коцебу, доктор Эшшольц и бывший матрос, а ныне шкиперский помощник Петр Прижимов, тот самый, что передавал сведения о Коцебу матросам в ревельской корчме.

Капитан «Предприятия» мог не опасаться, что останется с одним офицером, если кто-нибудь заболеет. Теперь в его подчинении было четверо лейтенантов и восемь мичманов. У него были не только матросы, но и барабанщик с флейтистом, а для «духовных надобностей» — монах Александро-Невской лавры Виктор.

Уж подлинно «плывущий мир», мир со своей строгой иерархией, на вершине которой восседал их высокоблагородие капитан-лейтенант Коцебу.

И все же, думая о путешествии на «Рюрике» (в капитанской каюте, поместительной, удобной, со стенами из полированного дерева, отдельно от прочих книг и бумаг лежали все четыре издания его отчета об этом походе — русское, немецкое, английское, голландское), думая о годах странствия на этом маленьком судне, Коцебу не мог отделаться от мысли, что тогда он был счастливее. Да, счастливее… То было ученое путешествие. Этим все сказано.

Нынешнее же плавание служебное. Служебное? Что ж, по мере сил он постарается превратить его тоже в ученое. И ему есть на кого опереться!

Славный друг Эшшольц! Поистине подлинный натуралист: едва прослышал о новой «кругосветке», сразу же собрал пожитки и в путь. А ему было так покойно в светлых аудиториях Дерптского университета, и так размеренно текла его профессорская жизнь. Он же все тотчас променял на треволнения морского путешествия. О, Иван Фридрихович не удовольствуется, конечно, одним лишь врачеванием команды. Как и во время плавания на «Рюрике», Эшшольц займется зоологией и ботаникой. И, конечно, старый корреспондент Московского общества испытателей природы, корреспондент ученых обществ Женевы и Бонна сообщит коллегам немало нового и любопытного.

Хорошо, что Эшшольц не один на «Предприятии», Отрадно видеть вокруг себя, на палубе, в кают-компании молодых энтузиастов науки: астронома Прейса, минералога Гофмана, физика Ленца. Он, капитан Коцебу, всегда предпочтет для дальнего плавания не маститых старцев-ученых, а юношей. Пусть у них и знаний поменьше и опыта, да зато более энергии, старания. И в корабельном общежитии, в походных буднях приятнее иметь дело с молодыми людьми.

Особенно по душе пришелся ему физик Эмиль Ленц. Прямодушие и ум написаны на его серьезном лице. Когда Эшшольц представлял этого юношу, тот зарделся. Ну, точь-в-точь живописец Хорис в Кронштадте десять лет назад. И нужно признать, дерптская профессура не зря рекомендовала девятнадцатилетнего Ленца в дальний вояж. Светлая голова у него! Кто знает, может когда-нибудь имя его будет знакомо любому школяру…

Размышляя о своих новых спутниках, Коцебу повеселел: с такими он сумеет из плавания служебного сделать и ученое. К тому же — не худо б помнить о сем его недругам под шпилем адмиралтейским — он, капитан Коцебу, начал третий круг, третье кругосветное путешествие. Много ли еще найдется в российском флоте трижды «кругосветников»?

Уверенно и спокойно вел свой шлюп Отто Евстафьевич Коцебу. В октябре он пересек экватор, в ноябре прибыл в Рио-де-Жанейро, а в первых числах нового, 1824 года, обогнув Огненную Землю, третий раз в жизни достиг Великого океана, Южного моря.

«ЮРАНА» И «АЙДАРА»

Вот оно, Южное море! Не принесет ли оно вновь радость открытий?

Капитан приводит «Предприятие», как раньше «Рюрик», в чилийскую гавань Консепсьон и после краткого отдыха устремляется в путь.