Южный полюс

Как только раздались звуки вальса, на трапе появилась настоящая балетная танцовщица в маске и очень коротенькой юбочке. Это неожиданное появление из другого мира было встречено бурными аплодисментами. Восторг не уменьшился и после того, как красотка представила нам разные образцы своей ловкости в балетном искусстве. Из-за маски проглядывало лицо лейтенанта Ертсена, но и наряд и танец были чрезвычайно женственны. Рённе не успокоился, пока не усадил «дамочку» к себе на колени. Да здравствуют иллюзии!..

На граммофоне быстро переменили пластинку, и под бравурный американский кэк-уок на сцене очень кстати появился негр во фраке с цилиндром и в огромных деревянных башмаках! Как ни черен он был, но мы сейчас же узнали в нем помощника начальника, который теперь совершенно преобразился. Одного его вида было достаточно, чтобы все мы разразились громким хохотом, но восторг достиг своего апогея, когда негр принялся отплясывать джигу. Он был невероятно забавен!

Так хорошо было немного позабавиться в эти дни, потому что именно эта часть путешествия являлась настоящим испытанием терпения. Может быть, мы были немного требовательны, но юго-восточный пассат, который мы ожидали встретить каждый день, по нашему мнению, не появлялся слишком уж долго; когда же наконец он появился, то вел себя совершенно не так, как подобает ветру, который считается самым постоянным в мире; не говоря уж о том, что он был слишком слаб, чтобы отвечать нашим требованиям, он позволял себе без дальнейших околичностей всякие неправильности, перескакивал на румбах компаса между югом и востоком, но чаще всего склонялся к первому направлению. Для «Фрама», которому все время приходилось идти в бейдевинд к западу, это приводило к тому, что наша западная долгота возрастала гораздо быстрее широты. Мы быстро приближались к мысу Сан-Рок – северо-восточной оконечности южноамериканского материка. К счастью, мы избежали близкого знакомства с этим мысом, который так сильно выступает в Атлантический океан. Наконец ветер установился, но он был такой слабый, что приходилось все время пользоваться двигателем. Медленно, но верно шли мы теперь на юг. Температура опять начала приближаться к границам, которые являются более или менее приемлемыми, по понятиям северянина. Надоедливый, натянутый немного низко тент можно было снять. Приятно было от него избавиться; теперь везде можно было ходить выпрямившись.

Шестнадцатого октября, на основании полуденных наблюдений, мы должны были находиться поблизости от острова Южный Тринидад – одного из редких оазисов в этой водной пустыне Южного Атлантического океана. Мы думали было подойти к острову, даже, если будет возможно, попробовать высадиться на него, но, к сожалению, пришлось остановить двигатель, чтобы прочистить его, и это помешало нам подойти к острову днем. В сумерки мы увидели очертания земли; во всяком случае, этого было достаточно, чтобы иметь возможность проверить хронометры.

Южнее 30-го градуса широты юго-восточный пассат почти прекратился. Мы, в сущности, были даже довольны разлуке с ним, потому что он до последней минуты был неподходящим и слабым, а к тому же «Фрам» не создан для плавания в бейдевинд. В той части океана, где мы теперь находились, можно было надеяться на хороший ветер. А он нам был очень нужен, чтобы мы могли поспеть вовремя.

Мы прошли уже 6 тысяч миль, но оставалось пройти еще 10 тысяч, а дни летели поразительно быстро! Последние дни октября принесли нам желанную перемену. Со свежим северным ветром мы шли на юг совсем элегантно и до конца месяца были уже на 40° широты. Таким образом, мы вошли в воды, где почти с уверенностью можно было надеяться на самый для нас желанный ветер, и притом именно нужного нам румба. С этого времени путь наш лежал к востоку вдоль так называемого южного пояса западных ветров. Этот пояс тянется между 40-й и 50-й параллелями вокруг всего земного шара и отличается постоянными западными ветрами, которые обычно дуют с большой силой. Мы возложили свои упования на эти западные ветры; если они нам изменят, значит, мы попадем впросак. Но не успели мы войти в их пределы, как они сразу же захватили нас в свои лапы. Обращались они с нами не совсем уже осторожно, но зато эффект получился превосходный: мы стремительно шли на восток. Пришлось отложить намечавшийся прежде заход на остров Гоф; волна была слишком велика, чтобы можно было рискнуть подойти к маленькой, узкой гавани, которая там имеется. За октябрь месяц мы несколько поотстали, но зато теперь с лихвой наверстали потерянное. Мы рассчитывали быть у мыса Доброй Надежды через два месяца после ухода с Мадейры. Так это и случилось.