Ива Мосс и украденный вторник

– Не можешь вернуться куда? – спросила Ива.

– Домой, – ответила троллиха.

– А почему? – продолжала расспрашивать Ива, отпрыгнув в сторону, когда из глаз существа хлынул новый поток слёз.

Троллиха всхлипнула:

– Ну, я должна была драться с Верушкой. – Она сделала паузу, подчёркивая значительность сказанного, но лица слушателей выражали лишь недоумение. – Вы же знаете, кто это?

Друзья замотали головами. Это поразило троллиху до такой степени, что она даже временно прекратила рыдать.

– Верушка – величайший воин среди всех тролльих племён.

– И чего, ты должна была с ей сразиться? – выпалил Освин, как обычно подглядывающий за происходящим через дырку в саквояже. Под взглядом тролля саквояж начало потряхивать. – Ну я енто, прост, в общем…

Троллиха хлюпнула носом и повесила голову.

– Да, вы правы. Я совершенно не выгляжу как воительница, верно? – сказала она. Ива, отметив про себя её аккуратно заплетённые волосы и довольно чистый и свежий запах – кажется, известняка, – не могла не согласиться.

– Ну так ведь это не конец света? – спросила она.

Троллиха замотала головой:

– Понимаете, вам, наверное, это неизвестно, но большинство троллей не отличаются чувствительностью.

– Правда? – вежливо ответила Ива, как следует встряхнув саквояж, где принялся было хихикать Освин.

Троллиха продолжала:

– Девиз моей семьи – «Ярость». У всех моих братьев есть по ожерелью из человеческих костей в виде слова «Я_Р_А_С_Ь». – Троллиха удручённо улыбнулась. – С правописанием у них тоже неважно, – добавила она с той же улыбкой. – Мой отец был вождём, а мать – его военачальницей, а потом она его одолела и сделала своим рабом, – сказала она, ностальгически вздыхая. Глядя на их потрясённые лица, троллиха покачала головой: – Да у супругов-троллей это совершенно нормально. Она соорудила ему клетку прямо под своим троном, тоже из костей. Кости у нас тут прямо пунктик. Выпускает его раз в несколько месяцев, когда на неё нападает лёгкая сентиментальность…

Рассказ продолжился под всеобщие ахи и охи.

– У троллей это считается вполне здоровыми отношениями. Большинство жён-троллей съедают своих суженых, если ссоры заходят слишком далеко – а это обычно происходит в течение первого года брака… Видите ли, женщины-тролли зачастую сильнее и свирепее. Они больше ростом и волосатее мужчин, поэтому их ценность выше. Как правило. Я единственная девочка в семье. И как дочь вождя была гордостью клана… пока не стала их самой большой напастью… На самом деле это забавно: ведь меня так зовут, – проговорила она с глубоким вздохом.

– В общем, мама из кожи вон лезла, но я просто не могла усвоить троллий образ жизни. Тролли живут по принципу: «Вдарь дубиной один раз по тому, что движется, и дважды – по тому, что не движется». Ну а я как-то не очень любила дубасить всех направо и налево. Предполагалось, что каждый день я ухожу тренироваться с дубиной. Но мне это казалось неразумной потерей времени. Поднимаешь её и бухаешь об кого-нибудь – тут много ума не требуется. – Она вздохнула.

И тут Самтаймз опять грохнулся в обморок.

– Ну вот опять! – вскричали хором Незаменима и Ива.

– Что случилось? – спросила троллиха, таращась в полумрак.

Но Ива даже не успела ничего объяснить, как Самтаймз сел с широко распахнутыми глазами:

– Ты пряталась от семьи, притворяясь, будто упражняешься с дубиной, а на самом деле уходила в лес за этой пещерой и разводила там садик, о котором никто не знал… И у тебя был кролик, – прошептал он.

Глаза у троллихи округлились от изумления.

– Откуда ему это известно?! – ахнула она.

– Он видит прошлое, – объяснила Ива.

Троллиха отвернулась – у неё на лице застыла гримаса стыда.

– Он прав. Так я и делала. Я завела его не для еды, понимаете… Просто он мне нравился. Я даже имя ему придумала. Но когда мать об этом узнала, случился худший день в моей жизни, – и она низко опустила голову.

– Тролли не держат питомцев? – догадалась Незаменима, двигая очки вверх.

Напасть задумалась:

– Да нет. В смысле, папа в некотором роде тоже питомец, я полагаю… Но ни один тролль раньше не держал в качестве питомца кролика и не выращивал ромашки просто потому, что они красивые. Моя мать… она по-своему пыталась понять, конечно, после того как послала моих братьев разрушить сад… и убить Челюсть.

– Челюсть? – переспросил Пернатий.

– Кролика.

Пернатий ахнул:

– Вот звери!

Напасть согласно кивнула:

– К счастью, он удрал. Но я-то сначала думала, что его прикончили, и начала рыдать. Мать сказала, это была последняя капля. Я понятия не имела, что со мной происходит, да и никто не знал толком. Пришлось послать за гномом на другой край долины. Гномы мудрые, понимаете? В общем, он объяснил, что плач – это то, что делают люди. – Она выглядела смертельно подавленной.

– А что, тролли не плачут? – удивился Самтаймз.