ИВАН БОРОДУЛИН

крылся грязно-серым налетом. Мы пошли по тран­шеям, надеясь найти место, откуда видна оборона нем­цев, но так ничего и не разглядели, кроме широкой черной полосы, вскопанной снарядами.

Вернувшись в деревушку, немедленно разыскали майора и попросили разрешения провести ночную вы­лазку за передний край обороны для наблюдения за противником. Майор пожал плечами, но разрешение дал, заметив при этом, что мы не сможем начать опера­цию до тех пор, пока не вернуться его люди из-за линии фронта.

Мы были о себе более высокого мнения, привыкли рассчитывать на свои силы, а не на чужого дядю, поэто­му в следующую ночь, надев маскхалаты, выбрались за передний край. Увы, о противнике мы ничего не узнали, хотя нашли много балок, удобных для скрытого подхода к немецким позициям.

Потом мы снова разыскали майора и нахально объ­явили, что готовы выйти на задание. На этот раз началь­ник разведотдела рассердился:

— Хватит баламутить, товарищи. Сказано, ждать — ждите! —Но тут же, устыдившись своей резкости, по­яснил:— Мы и сами могли провести эту операцию. Да незадача—во всей дивизии по-настоящему немецким владеет только переводчик, и тот непригоден — он да­же пленных фашистов побаивается. В армии, конечно, есть строевые офицеры, знающие немецкий. Хорошие офицеры, но не годятся они для такой работы. Вот и при­шлось вас вызывать.

Протягивая руку, майор добавил: ч

— Вы должны понять, что за успех операции я отве­чаю не меньше, чем вы. А пока не время, надо ждать. Поймите, это необходимо.

140

Прошло несколько томительных дней. Изнывая от безделья, мы прочитали все книжки, какие только на­шлись у хозяина избы, в охотку распилили и перекололи груду Дров. В тот момент, когда кончилось терпение, явился связной из штаба.

Майор был в отличном настроении и весело объявил, что дело на мази. Его люди с той стороны принесли не­достающие сведения. Мы можем готовиться.

Весь следующий день прошел в мелких, но важных таботах: мы подгоняли по росту доставленные нам чер­ные непромокаемые плащи — оказывается, в таких пла­щах ходят сейчас, в связи с оттепелью, все немецкие – фицеры; примеряли щегольские сапоги, которые также были «обеспечены» майором, и даже наводили лоск на ногти.

В шестнадцать часов мы явились к майору и, быстро переодевшись в эсэсовскую форму, шутливо приветст­вовали его выброшенными вперед руками.

Начальник разведотдела долго разглядывал нас и, наконец, сказал:

— Все правильно, только вот мундиры чересчур но­венькие. А ведь вы издалека, с дороги.

Мы сняли мундиры и, недолго думая, Принялись ими натирать деревянный грязноватый пол избы, пока одеж­да не стала достаточно поношенной.

Удовлетворенный нашим видом, майор снял трубку полевого телефона и попросил пригласить в штаб това­рища Маленького. Спустя некоторое время в избу во­шел небольшого роста паренек в ватных брюках и сте­ганой куртке.

— Товарищ майор, по-вашему приказанию… — ска­зал он. И мы смущенно переглянулись. Подросток ока­зался маленькой хрупкой женщиной.

141

— Знакомьтесь, Нина Петровна. — Майор широко по­вел рукой. — Это те самые разеедчики из центра.

Рука у Нины Петрозны была не по-женски твердой, голубые глаза смотрели внимательно и заинтересован­но. На вид ей можно было дать лет 26—28.

— Нина Петровна, — пояснил майор, — долго рабо­тала в этих местах учительницей и хорошо знает мест­ность. Она проведет вас через фронт почти до самой железнодорожной станции.

Весь вечер,с помощью карты-километровки мы об­суждали с Ниной Петровной детали прохода и договори­лись, что начнем операцию в следующую ночь.

Однако, вернувшись к себе в избу, начали спорить, а нужно ли вмешивать в это рискованное дело женщину, да еще такую, как Нина Петровна. Особенно кипятился Сергей Власов, доказывая, что мы прекрасно можем обойтись без проводника и пройти по карте.

— Ладно, хватит,—скомандовал Богатырь, — утро вечера мудренее.

Утром мы пришли к единому мнению, что без про­водника нас все равно не пустят, а поэтому заводить об этом разговор с майором не следует.

вот последняя проверка. Последний инструктаж у майора. Добрые слова напутствия. За передний край, до ближайшей балки нас сопровождали семь разведчи­ков. Нина Петровна одета просто: крестьянского покроя юбка, старые фетровые боты, куцуй полушубок, оторо­ченный внизу овечьим мехом, кашемировый, видавший виды платок. Документы у нашей проводницы были, как говорят, «железными» — их выдала Нине Петровне, как местной жительнице, немецкая комендатура. Единствен­ным, что грозило безопасности маленькой разведчицы при встрече с немцами, были мы сами. Понимая это, мы

143

/ цржались от Нины Петровны в 40—50 метрах: если нас обнаружат, то проводница будет ни причем и смо­жет уйти.

Шли почти всю ночь неведомыми для нас путями и остановились в глубоком оврага Нина Петровна сказа­на, что отсюда до станции не более двух километров. Те­перь мы пойдем одни, а она свернет в село по своим делам. Простились сдержанно, как это принято у развед­чиков, и она ушла в темноту.