ИВАН БОРОДУЛИН

Хлопья снега, густые и липкие, падают почти отвесно. Мы осторожно продвигаемся вперед на коленях, все время ощупывая или разгребая руками снег — боимся наскочить на мину или фугас. По нашим расчетам, до проволочных заграждений осталось метров сто, когда снегопад вдруг поредел и мы прямо перед собой, мет­рах в пяти, не больше, увидели выложенную полукругом снежную стенку, а за ней две приплясывающие головы. Разведчики привыкли соображать быстро. Мы с Ромахи­ным разом вскакиваем и летим к окопу. Немцы от не­ожиданности совсем обалдели. Один из них выскочил из-за стенки и, расставив руки, словно собираясь ловить кур, закричал по-русски: — Куда, куда, куда?

Он совершенно забыл, что на его груди висит авто­мат, который действует куда убедительней, чем слово «куда». Куролов попал прямо в мои объятия. После уда­ра рукояткой кинжала в область сонной артерии немец начал оседать. На помощь подоспел Иванов, и мы вдво­ем поволокли его вниз. Другого гитлеровца закололи

168

Ромахин и Верьялов. «Кудахтанье» нашего пленника, ей-, димо, все-таки услышали в траншеях. Заработали не­только автоматов и пулемет. Пули засвистели над на­шими головами. Немец в сознание не приходил, и его яплоком тащили теперь четверо: Ромахин, Иванов, Верь­ялов и Гришкин. Я бежал позади. Нам оставалось до ост­ровка метров триста, когда немцы открыли минометный июнь. Разрывы поднимали снежные кусты почти рядом с нами, но осколков не было слышно, воздух вокруг нас тал заметно теплее. Изо всех сил мы спешили к спаси-| льному островку. Задыхаясь от бега, я почти ничего и вижу и вдруг неожиданно для самого себя с ходу вле-|„ю в небольшую воронку. Ледяная вода моментально – бжигает тело. Кое-как выбравшись на лед, пытаюсь бе*» –сить, но только еле-еле переставляю ноги. Вижу, что .•встречу бегут двое ребят. Они подхватывают меня под • ышки и волокут прямиком к острову, не обращая вни-лния на разрывы мин. Это Николай Ерофеев и Сергей '..ирнов. Одна из мин хлопает неподалеку, и я заме-о, что ее осколки не обошли Николая и Сергея. Но ни виду не подают и темпа не снижают. На острове тоже рвутс?я мины, только теперь они не < (рашны: мы в укрытии.

Меня раздели, растерли спиртом. Кто-то подает ват­ник, кто-то гимнастерку и брюки.

Быстро одеваюсь. Но что делать с валенками? Они — .<нк железные, м нога не лезет. Пришлось разрезать го-ленйща.'

Через час, когда фрицам надоело швыряться минами, мы встаем на лыжи и уводим «языка». Группа прикрытия остается на островке до тех пор, пока мы с пленным не достигаем своих траншей.

PAGE169

-

Через полчаса у Орлиного гнезда нас встречают ка­питан Терещенко и девчата-снайперы.

Увидев немца, капитан не может сдержать радости и бурно поздравляет нас с успехом. В землянке он справляется о наших потерях. Докладываю, что потерь нет, если не считать легких осколочных ранений у Еро­феева и Смирнова.

Девчата засуетились вокруг раненых, допрашивая, что и где болит, но те смущенно улыбаются и отмахива­ются: дескать, уже зажило.

Тогда Саша и Зина начинают хлопотать вокруг меня, раздобыли сухие валенки, портянки. Переодеваюсь и вдруг вижу, что мой Ваня Ромахин сидит на камне и как-то странно водит головой. Широко открытые глаза смотрят без всякого выражения.

Кидаюсь к нему:

— Что с тобой?

— Убит,— говорит Ромахин.

Сначала думаю — шутит, но, присмотревшись, вижу, что ему действительно плохо. Потом замечаю на его каске глубокую вмятину от пули. Осторожно снимаю каску. На голове Ромахина — огромная шишка и больше ничего. Однако он все время твердит, что убит, и не слушает никаких объяснений. Беру его руку и помогаю нащупать вмятину.

— Вот видишь, дырки нет, а потому ты не можешь быть убитым.

Иван вроде бы немного успокаивается, но тут же кричит, что он ничего не видит, ослеп. Объясняю, что та­кое случается и скоро пройдет. Заставляем Ромахина лечь, но он опять ничего не хочет слушать. Вызываем санитара роты, и тот подтверждает наши заверения. Тогда Ромахин затихает и валится на нары.

PAGE170

Фрица под конвоем отправляем в полк, а сами ло­жимся отдыхать в блиндаже второй роты, которая дер­жит оборону на Орлином гнезде.

Утром покидаем высоту. Ромахина пришлось тащить па носилках. Он все еще ничего не видел после конту-Iии, и на парня жалко было смотреть.

На Шпиле нас сразу же приглашают в блиндаж командира полка. Подполковник — в хорошем располо­жении духа, весело поздравил, расспросил о деталях операции и под конец сказал, что традиционный ужин откладывается на три дня, так как завтра разведчики приглашаются на коццерт знаменитых артистов, приехав­ших в дивизию специально для выступлений перед фрон-' овиками.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ДЕВУШКА ИЗ ТБИЛИСИ

Мы готовились к концерту, словно к торжественному вступлению в Берлин. Подворотнички пришили так ров­но и тщательно, что они выглядели белым фабричным кантом, пуговицы не гимнастерках по блеску сопернича­ли с медалями. Валенки заменили сапогами, сверкавши­ми от ружейного масла. Побрились в этот день дваж­ды— утром и под вечер, израсходовав зараз весь оде­колон, специально приобретенный в лавке военторга.