ИВАН БОРОДУЛИН

Городок был наводнен войсковыми частями, но мы хоть бы что разгуливали по улицам средь бела дня, за­глядывая всюду, куда было нужно и куда хотелось. Ни­кому из встречных немцев не пришло в голову, что два ьысоких унтера — советские разведчики.

Мы старались запомнить расположение немецких частей в городе, определить их численность, вооружение, боеспособность, выясняли, где находятся танки, батареи, штабные помещения, склады. Вскоре нам стало ясно, что гарнизон городка усилен, располагает значительным количеством военной техники и готовится к упорной обо­роне.

Помню, мы с Сережкой здорово проголодались, а из съестных припасов у нас оставались стограммовый ме­шочек изюма и две плитки паршивого немецкого эрзац-шоколада. Волей-неволей начали приглядываться, при­нюхиваться, как бы где-нибудь чего-нибудь перекусить.

Неподалеку от центра города наткнулись на забор с широкими воротами, за которыми, по всем приметам, находился продовольственный склад. В проеме раскры-

229

тых ворот маячил часовой. В глубине двора виднелось довольно высокое кирпичное строение без окон.

Пытаясь догадаться о назначении здания, спрашиваю Сергея:

— Что, по-твоему, а этом гробу?

Власов внимательно изучает красные стены, подъезды и пожимает плечами:

— Хрен его знает. Должно быть, склад.

— Надо бы проверить.

— Надо бы…

Пытаться пройти ворота «на авось», в надежде, что часовой не спросит пропуска, было опрометчиво, глупо. Следовало придумать нечто такое, что не вызвало бы у охранника никаких подозрений. Начинаем размышлять. Лучше всего пройти мимо часового, не вступая в разго­вор, как проходят мимо слуг строгие хозяева или высо­кие гости. Но ведь для этого нужно иметь мундиры со­лидного офицерского чина или гестаповскую форму. Вы­ход нам подсказали два встречных минера-подрывника. Мы нашли укромный уголок и с помощью кинжалов со­орудили из двух палок, проволоки и других подручных материалов инструменты, чуточку похожие на саперные щупы.

Положив палки на плечо, мы деловито направились в ворота, на обращая никакого внимания на часового. Тот не сделал и попытки остановить нас, лишь полуспро­сил, полувоскликнул:

— Минен?!

Мы не удостоили его взглядом. Неторопливо проша­гали по двору и вошли в один из подъездов дома.

Поднимаемся по лестнице на второй этаж. В коридо­рах полно немцев. Лезем еще выше, внимательно изу­чая все, что окружает нас. Теперь ясно, что в здании

НО

большой продовольственный склад и какие-то службы.

Верхний этаж. Дальше лезть некуда — там чердак и крыша. Прислушиваясь, идем по коридору и толкаем первую дверь. Держу на языке фразу «энтшульдиген зи» (извините), чтобы, в случае чего, небрежно бросить ее и уйти.

В комнате, похожей на кладовую, у стола возился с большими бутылями толстый рыжеватый немец. При нашем появлении он смутился и побагровел, как рак в крутом кипятке.

Мы коротко объявили, что присланы для минирова­ния объекта, и вежливо попросили удалиться. Немец — он был в одном чине с нами, унтером,— тут же ушел, прихватив с собой одну из бутылей.

Обыскав помещение, мы нашли, кроме оставшейся посудины со шнапсом, галеты, консервированный хлеб, выпеченный, судя по надписи, чуть ли не в 1933 году, и много разных консервов в стеклянных банках.

Засунув провизию в ранец, мы начали было спускать­ся, но тут же замерли как вкопанные. По лестнице поды­мался немецкий офицер в черном мундире и блестящих хромовых сапогах. Мы-то с Сергеем по опыту знали, чем грозит обычно встреча с всегда настороженными, как ищейки, эсэсовцами.

Секундное замешательство — и я, присев, начинаю простукивать стену, как бы выбирая место для закладки фугаса. Но видимо, как раз эта моя наивная уловка и по­казалась эсэсовцу странным делом. Он подозрительно оглядел нас и спросил:

— Вер зинд зи? (Кто вы?)

Сердце рвется, как птица из клетки. Я молчу, так как боюсь, что мой акцент сразу выдаст наше неарийское

231

происхождение. Безмолствует и Сергей, но чувствую, что он подобрался и готов ко всему.

— Антвортен! (Отвечать!) — приказьщдет офицер и тянет руку к кобуре пистолета.

И сразу приходит ледяное хладнокровие. Хватаю эсэ­совца за руки, а Сергей из-за моей спины обрушивает на голову офицера тяжелый удар рукояткой кинжала.

Торопливо тащим бесчувственное тело наверх, в кла­довую, и закрываем его ящиками.

Подобрав на лестнице свой саперный инструмент, уже без всяких приключений покидаем склад. А еще через час мы были за городом.

Доставленные нами сведения впоследствии помогли командованию правильно оценить обстановку, а глав­ное — избежать больших и напрасных потерь.

Раннее утро. Разведчики, чумазые и продрогшие, толь­ко-только вернулись с ничейной полосы, где всю ночь прободрствовали у немецких окопов. Смертельно хоте­лось спеть, но это желание пропало само собой, когда мы увидели, что на фольварке, где размещался штаб полка, полным-полно незнакомых офицеров и какая-то суета. Узнаем: через несколько минут артподготовка, а затем полк идет в наступление.