Иван Крылов – Superstar. Феномен русского баснописца

На рисунке памятник представлен только с одной лицевой стороны; по словесному же объяснению барона Клота [sic!], он будет украшен подобно лицевой и со всех других сторон барельефами под сидящею фигурою Крылова, взятыми из содержания его басней, и исполнение их барон Клот намеревается представить в модели. Комитет признал за нужное предоставить ему сочинение этих барельефов и сверх того приличных изображений в медальонах, помещаемых на боковых и задней сторонах памятника; в переднем же назначил следующую надпись: И. А. Крылову в / таком-то / году, разумея год открытия монумента[1595].

Забегая вперед, отметим, что надпись на передней грани пьедестала в итоге окажется еще короче: «Крылову / 1855». Обошлось не только без упоминания «благодарной России», соорудившей памятник, или государя, повелением которого это было сделано, но даже и без инициалов.

Неоценимую помощь в разработке пьедестала Клодту оказал Агин. Неслучайно О. А. Кривдина видит в этом «пример уникального сплава графики и скульптуры»[1596]. Сопоставление подготовительных рисунков Агина[1597] с малой моделью, вылепленной Клодтом из воска к концу апреля 1851 года, и окончательным видом монумента позволяет проследить эволюцию их общего замысла.

Для Клодта, признанного анималиста, изображение множества новых для него животных оказалось серьезным вызовом. По своему обыкновению, он работал исключительно с натуры:

Владея богатою коллекциею рисунков и статуэток всевозможных зверей и птиц работы лучших и известнейших мастеров, барон Клодт не составляет ни одной самой маленькой фигуры по чужим моделям, но лепит животных прямо с натуры. Если бы вы вошли в настоящее время в его мастерскую, то подумали бы, что вас привели в какой-нибудь зверинец. Для работы барельефов на памятник баснописца здесь собраны в клетках обезьяны, лисицы, журавли, орел, медведь, колоссальный волк – все актеры сатирической поэмы Крылова. Все эти герои басни по очереди стоят на натуре, то есть служат живыми моделями для скульптора. Для фигуры льва образцом служит Самсон из зверинца Зама, а изучать слона художник ездил нарочно в Царское Село[1598].

Волк и орел «для моделей» были предоставлены придворной Егермейстерской конторой по запросу Академии художеств от 25 января 1851 года[1599]. Помимо упомянутых животных, в мастерской побывали осел, овца с ягненком, лягушка и другие. Некоторые из них были ручными, включая волка, медвежонка и макаку, подарок моряка-художника А. П. Боголюбова[1600], и пользовались некоторой свободой.

Со слов сына скульптора М. П. Клодта, импровизированный зоопарк в мастерской просуществовал, к великой радости детей, четыре года[1601]. Впрочем, тщательное штудирование отдельных фигур продолжалось много дольше. Свидетельство тому – великолепный терракотовый этюд льва для группы «Лев на ловле», выполненный уже после изготовления малой модели[1602].

В финальном варианте на пьедестале уместилось более шестидесяти персонажей двадцати трех басен (из которых только две в барельефах, а остальные в составе горельефного фриза). В этой массе насчитывается двадцать восемь разновидностей зверей, птиц и насекомых. По «населенности» этот памятник сопоставим только с эдинбургским монументом Вальтеру Скотту.

Клодт весьма точно следовал эскизам Агина, однако от фигуры мальчика со змеей из одноименной басни, которую его соавтор предлагал поместить в левом верхнем углу лицевой грани, все-таки отказался. В результате в горельефном фризе остались только изображения животных, а басням, героями которых выступают люди, было отведено место в медальонах.