Иван Саввич Никитин

Чувствуя готового вот-вот возникнуть конкурента, местные содержатели книжных

лавок усилили коммерческие старания. «Предприятие мое, — писал Никитин, — до

пес plus ultra 1 раздражило воронежских книгопродавцев. Гарденин думает устроить

кабинет чтения. С этой целью он нанял Кашкина, который, для привлечения публики,

будет играть в магазине на фортепьяно, а публике, под мелодические звуки музыки,

предстоит неисчерпаемое наслаждение читать и читать». К слову скажем, так начина-

45

лась карьера будущего известною музыкального критика, профессора Московской

консерватории, друга П. И. Чайковского Николая Дмитриевича Кашкина, сына

владельца книжного магазина — Д. А. Кашкина, одного из первых наставников поэта

А. В. Кольцова. Как видим, соперники по торговой части у Никитина были серьезные.

Из Петербурга от Н. П. Курбатова приходили не очень утешительные вести:

комиссионеры упрямятся, дороговизна на книги страшная — том Гоголя стоит 15

рублей, Тургенева — 12, много затруднений с выбором литературы и канцелярских

вещей. Никитина насторожило, что помощник мало сообщал о выполнении поручений,

а больше о своих ежевечерних посещениях оперы, визитах, сплетнях вокруг

«Современника», кознях цензуры, новых пьесах Островского и т. д. и т. п.

Беспокойство Ивана Саввича за содержание книжного магазина и своевременность его

открытия нарастало.

Наконец Курбатов вернулся в Воронеж, но не собирался давать отчета, а напился

чаю и исчез. На другой день почивал до 11 часов, опять накушался чаю, сказал кое-что

о своих трудах в столице и потом не появлялся целых два дня — и это в то время, когда

больной Никитин буквально с ног валился, устанавливая книги на полки и занимаясь

другими спешными делами (за два дня до открытия магазина И. А. Придорогин писал о

нем: «Худ он стал, как скелет, и едва-едва может перетащиться с одного дивана на

другой...»). Однако все это можно было

1 До последней.степени (лат.).

еще как-то вытерпеть—Иван Саввич и не такое видывал на постоялом дворе, но как

вытерпеть разорительную для магазина беспечность и глупость Николая Павловича.

Оказалось, что он накупил в Петербурге французских книг на 1200 рублей — почти на

столько же, на сколько приобретено литературы на русском языке с письменными и

прочими товарами. «Сердце облилось у меня кровью от этой новости! — сокрушался

Иван Саввич. — Боже мой! Да куда же девать в Воронеже такую пропасть книг? Кому

их здесь продавать?» Плюс всякая дрянь, годящаяся разве в печку, пошлейшие

переводы с латинского, греческого и даже «Морской сборник» — было отчего прийти в

негодование. Нет, с таким компаньоном можно сразу же вылететь в трубу. Никитин,

однако, сдержался, не стал ссориться — на носу масленица и как-никак магазин надо

открывать.

В «Московских ведомостях» появилась заметка, извещавшая о долженствующей

быть воронежской новости. «Всем известны затруднения, — писал Никитин, —

встречаемые публикой в провинции как при чтении, так и при приобретении новых

книг: с одной стороны, они происходят от необходимости выписывать книги от

столичных книгопродавцев, что сопровождается излишними расходами и потерею

времени, а с другой — в провинции нет ник-акой возможности просмотреть книгу,

приобретение которой не входит в расчет читателя, между тем как предварительное

знакомство со вновь выходящими книгами необходимо для лиц, которые составляют

себе библиотеки. Цель вновь открываемого магазина состоит в устранении этих

затруднений... Он должен быть не только складочным местом старых и новых книг,

назначаемых единственно для продажи, но и летучею библиотекой: такой., по крайней

мере, характер будет иметь новый магазин». Соответствующее объявление поместили и

«Воронежские губернские ведомости».

22 февраля 1859 г. состоялось открытие книжного магазина И. С; Никитина. После

положенного в таких случаях молебна с водоосвящением бледный, еле державшийся на

ногах хозяин зарыдал и упал на грудь присутствовавшего тут же отца...

Мало-помалу здоровье Никитина поправлялось, поправлялись и коммерческие

дела. Как только у него в руках собиралась порядочная сумма денег, он забрасывал Н.

И. Второва просьбами купить и переслать для его дорогого детища кучу разных

46

товаров. «Побраните меня, моя душа, что я заставляю Вас ходить на почту, право, я

заслужил с Вашей стороны самую крупную брань, — смущенно обращается он к другу

13 марта 1859 г. — Уж такая у меня дрянная натуришка. Коли кого полюблю, ну — и

начну ему надоедать, и начну ему надоедать и до того наконец надоем, что мне не

рады, как больные лихорадке не рады... Право, побраните меня, но я все-таки Вас

обнимаю и целую и прошу Вас купить...» Далее следовал список всякой всячины-

вплоть до коленкора и муара. Ну как можно было отказать такому настойчивому проси-

телю, тем более, что он, хитрец, заклинал своего бескорыстного комиссионера не

ходить пешком, а брать карету, для чего умолял принять прилагаемые деньги.

Солидный министерский чиновник, обремененный «египетской работой» и семьей,

обладатель золотой медали Русского географического Общества и прочих научных