Иван Тургенев и евреи

Пичем версия о том, что Тургенев проспал все чтение и не усвоил содержания романа, вызывает сомнения. Письма к П. Виардо свидетельствуют о том, что содержание «Дачи на Рейне» было ему все же более или менее известно. Притом Ауэрбах ожидал от Тургенева не предисловия в точном смысле слова, а краткого обзора его биографии и творчества. Пич в итоге написал именно такой обзор, сказав о новом романе буквально следующее: «Новый роман писателя с талантом, подобным таланту Бертольда Ауэрбаха, так же мало нуждается в рекомендации перед русской публикой, как и перед собственной, германской». На этом все рассуждения о «Даче на Рейне» заканчивались, и дальше у Пича следовало описание личности и произведений немецкого писателя.

Если бы содержание «Дачи на Рейне» было для Тургенева настолько принципиально, что он не мог без него написать свое предисловие, ничто не мешало ему письменно обратиться к автору за уточнениями[508]. Однако Тургенев так не поступил, вместо этого, внезапно «позабыв» сюжет, отказался от написания текста. Это характерный пример защитного поведения, и, в общем, у писателя были на то причины. Он должен был преподнести русской публике, в наиболее привлекательном виде, человека, личность и творчество которого были тесно связаны с еврейским вопросом: Ауэрбах, известный в России своими рассказами из крестьянского быта, рос в традиционной еврейской семье, обучался в еврейской школе, с тринадцати лет изучал талмуд и готовился стать раввином. Дебютная его статья называлась «Еврейство и новая литература», потом было написано несколько романов о евреях и другие произведения на эту тему. Реклама такого писателя в России была не самой легкой задачей, тем более что для ее решения требовалась известная степень отстранения от русского и немецкого антиеврейского контекста, которой Тургенев, как и многие его современники, не обладал[509].

В итоге эту задачу выполнил Пич, подробно описавший влияние национальности на характер и творчество немецкого еврейского писателя, и Тургенев, казалось бы, мог этим удовлетвориться. Однако он принялся дорабатывать пичевскую версию. Изменения в русском тексте, представляющем собой вольный перевод немецкого оригинала, были направлены, в основном, на то, чтобы облегчить повествование, адаптировать его для российской публики и создать для нее более привлекательный образ немецкого писателя. С этой целью умножаются фразы о его знаменитости, таланте и мастерстве и – одновременно – достаточно аккуратно меняется та часть, в которой говорится о его еврействе.

В русском варианте говорится, что он рос в «бедном деревенском домике», в нищете, что его отец едва сводил концы с концами, тогда как в немецком тексте материальное положение семейства Ауэрбаха упоминается лишь единожды и передается достаточно изысканной формулировкой, которая не располагает читателя к эмоциональному восприятию его биографии: