Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но и Годунов отреагировал, переиграл Бельского. Было пущено ложное известие о нападении крымского хана. Борис сам возглавил полумиллионную армию. Никаких татар не было, целое лето стояли на Оке, и временщик давал пиры, щедро награждал воинов. А после этого пришел в Москву с полками, славящими такого начальника. Спорить с ним уже не смел никто. На его стороне была и столица, и Церковь, и земства городов — их представляли те же дворяне и дети боярские. На Земском Соборе Борис был избран, патриарх венчал его на Царство. Противники смирились, целовали крест на верность. Бельский теперь стал родственником царя, только сейчас он, невзирая на «худородство», получил чин окольничего.

А Ватикан не преминул прощупать и Годунова. В Москве, как бы проездом по дороге в Персию, побывали папские послы Франческо Коста и Дидак Миранда Генрих [826]. Повторяли старые предложения унии, посулы короновать Бориса Федоровича императором, признать его права на Константинополь. Успеха они не имели. Иезуиты в своих донесениях сетовали: «И при таком изобилии духовной рыбы нельзя протянуть рук, чтобы взять ее…»; «О, если бы наши отцы с самого начала пришли в эту страну не под своим, а под чужим именем! Многое тогда было бы в лучшем положении». Да, именно так — не под своим, а под чужим именем…

Горючий материал для взрыва помог накопить сам Годунов. Он был «западником», вводил реформы по европейским образцам. Одной из них стало крепостное право, существовавшее в Речи Посполитой, Прибалтике. Иван Грозный в 1581 г. временно запретил переходы крестьян на Юрьев день. Но Годунов, возглавив правительство при Федоре Ивановиче, не отменил это положение, а подтвердил. А в 1597 г. был принят закон об «урочных летах» — вводился пятилетний срок сыска беглых. Таким образом, крестьяне закрепощались за хозяевами, у которых находились. Мало того, согласно новому закону, любой человек, прослуживший по найму полгода, становился вместе с семьей пожизненным и потомственным холопом хозяина. Это ударило по городской бедноте, подмастерьям, мелким ремесленникам. Породило множество злоупотреблений — богатые и власть имущие обманом и силой захватывали людей в холопство. Ради умножения прибылей Годунов упразднил и запрет на пьянство, открыл кабаки, разорявшие народ.

Родовую знать новый царь подозревал в интригах и боялся. Но если Иван Грозный вскрывал заговоры и открыто карал их, то Годунов стал действовать исподтишка, применять превентивные меры против потенциальных соперников. Симеону Бекбулатовичу прислал в подарок вино, и через несколько дней он ослеп. Богдана Бельского отправил подальше от Москвы, строить крепость Царев-Борисов на южной границе. Но царю доложили об измене, об оппозиционных высказываниях, и Бельский, по разным источникам, попал то ли в тюрьму, то ли в ссылку.

Против Романовых инспирировали дело о колдовстве. Шестерых братьев арестовали, подвергли пыткам. Старшего, Федора, постригли в монахи под именем Филарета, постригли и его жену, отправили в ссылку сына Михаила. Остальных братьев разослали по тюрьмам. Четверо из них, Михаил, Александр, Никифор, Василий, быстро умерли, и пошли слухи, что они убиты по приказу Годунова. Опалы и ссылки постигли кланы, близкие к Романовым, — Черкасских, Сицких, Шестовых, Репниных, Карповых, Шестуновых. Федора Мстиславского и Василия Шуйского, Годунов считал менее опасными и не трогал, но не позволял жениться, чтобы их роды пресеклись.

Завоевывая популярность, Борис в честь своего венчания на Царство устроил двенадцатидневное пиршество для всей Москвы, массовые раздачи милостыни вдовам и сиротам, все население было на год освобождено от податей, а купцы — на два года, все служилые получили дополнительное годичное жалованье. Однако время льгот миновало, требовалось восполнить громадные расходы, и подати стали резко взвинчиваться. А доверял новый царь только своим родственникам и клевретам, они заняли все важные посты — и принялись безоглядно хищничать, управы на них не было. Годунов поссорился и с вольными казаками, вздумал их ликвидировать, стал посылать карателей на Дон.

Добавилась Божья кара — засуха, несколько голодных лет. Множество людей вымирало, разбредалось по стране в поисках хлеба. Бояре и дворяне распускали холопов, не в силах их прокормить. А когда голод миновал, принялись разыскивать их. Возвращаться в крепостное состояние многим не хотелось. Возле самой Москвы появились многочисленные банды разбойников. А на юге раскинулось военное приграничье — крепости, засечные черты. Здесь людей всегда не хватало, и воеводы смотрели сквозь пальцы, откуда и кто появился. Сюда стекались и голодающие, и опальные казаки, и беглые, и разбойники. Южные города превратились в настоящую пороховую бочку. И в нее была брошена искра — Лжедмитрий.