Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Откуда он взялся? Ответа нет до сих пор. Костомаров приводит весьма убедительные доводы, что он все-таки не был расстригой Гришкой Отрепьевым [827]. Москвичи заметили, что крестное знамение он клал не совсем так, как было принято на Руси. Вроде правильно, но в каких-то мелочах движения отличались. А это впитывалось с молоком матери, отвыкнуть за три года бывший монах не мог. Не совсем так он прикладывался и к иконам. Не ходил регулярно в баню (а русские, в отличие от западноевропейцев и поляков, были очень чистоплотными, мылись не реже двух раз в неделю). Не отдыхал после обеда (русские вставали с восходом солнца, поэтому ложились днем на часок вздремнуть). Да и речи, произносимые Самозванцем, выдают следы польского воспитания. Отсюда Костомаров приходил к выводу, что он был русским, но родился и вырос в Речи Посполитой.

Впрочем, кем он был, не суть важно. Гораздо более показательными представляются факты, что вокруг Самозванца возникли те же самые личности, которые и раньше были задействованы в тайных операциях Ватикана. «Первооткрывателем» и главным покровителем Лжедмитрия выступил не кто иной, как Юрий Мнишек. Принял у себя в имении, представил к королевскому двору, выступил ярым поборником похода на Россию. А в успехе был настолько уверен, что сосватал «царевичу» собственную дочь. Опекать Лжедмитрия взялись иезуиты. Он пересылался с Ватиканом, подписал обязательства подчинить папе Русскую Церковь, а полякам отдать приграничные области со Смоленском. Во время похода рядом с ним постоянно находилась группа иезуитов, маскировавшихся под русских священников [828]. То есть, готовились задолго — успели изучить язык, православное богослужение, даже отрастить бороды.

И в это же время, когда Самозванец одерживал успехи, в Венеции вышла книга «Повествование о замечательном, почти чудесном завоевании отцовской империи юношей Дмитрием». Она слово в слово пересказывала легенду о «спасении царевича», которую озвучивал сам Лжедмитрий. Это сочинение было мгновенно переведено с итальянского языка на немецкий, французский, испанский, польский, латынь, распространялось рекордными для того времени тиражами. Автором книги был Поссевино [829]. На Западе была развернута вообще беспрецедентная информационная кампания в поддержку Самозванца. Даже великий испанский драматург Лопе де Вега получил заказ на пьесу «Великий князь Московский» — на ту же тему, о чудесном спасении Дмитрия. Причем группа иезуитов, сопровождавшая Лжедмитрия, была связана с Поссевино. И Самозванец знал о нем! По его поручению иезуиты писали из Москвы к Поссевино, заказывали прислать славянскую униатскую литературу [830].

Имеются и другие косвенные свидетельства, где лежали истинные корни Смуты. Папа Павел V отправлял личные постания не только к Мнишеку, но и к его дочери. Писал и к королю Сигизмунду III, требуя всемерной помощи Самозванцу ради торжества католической веры, «так как этим путем, надеемся, введется она в Царство Московское» [831]. К Лжедмитрию папа посылал в Москву своего личного посланца Александра Рангони. В день венчания на Царство Самозванец тайно исповедовался по латинскому обряду у одного из сопровождавших иезуитов, патера Лавицкого, и сказал, что специально выбрал для коронации 21 июля — день памяти Игнатия Лойолы. А на польском сейме в 1611 г. прозвучали слова: «Источник этого дела, из которого потекли последующие ручьи, по правде, заключается в тайных умышлениях, старательно скрываемых, и не следует делать известным того, что может на будущее время предостеречь неприятеля» [832]. Следовательно, паны кое-что знали.

Ну а психологический расчет оказался блестящим. Игра велась на любви народа к Ивану Грозному! Народ видел в Лжедмитрии его сына, продолжателя его линии. Весь юг России взорвался… Пока Борис Годунов был жив, он еще удерживал ситуацию под контролем. Но 13 апреля 1605 г. он скоропостижно скончался. Симптомы называет английский посланник Томас Смит — резкие боли в желудке, кровь из ушей и носа. Очевидно, его отравили. Войска стали переходить на сторону Лжедмитрия, он двинулся к Москве. Царица силилась удержать престол за наследником Федором, опереться на родственников. Амнистировала двоюродного брата Богдана Бельского, пожаловала его в бояре. Но как раз Бельский возглавил мятеж в столице, организовал убийство своей сестры и Федора, встретил Лжедмитрия и удостоверил, что он «подлинный». Объявил, будто именно он в свое время спас «царевича». Как вы считаете, не слишком ли много совпадений? Мнишек, иезуиты, Поссевино, Бельский…