Иван Васильевич. Профессия – царь!

Хотя, конечно, всех этих подробней Иван Васильевич не знал и сильно опечалился тем, что его враги отступают к Рагарду. В его понимании это означало, что город взят. А ведь это могло поставить под удар всю кампанию…

– Сколько же тут этих чертей?! – в сердцах воскликнул Басилевс, глядя вслед бегущим османам.

– Государь… – тихо произнес главный медик.

– Что?! – рявкнул разозлившийся Иван.

– Что прикажешь делать? Раненым нужно оказать помощь. Их много. Нужно ставить лагерь.

– Черт! Сколько?!

– Их очень много, – как можно спокойнее произнес медик. – Но большинство из них ранены легко. Если им оказать помощь – быстро в строй встанут.

– Ладно… действуй, – произнес Иван Васильевич медленно, буквально выдавливая из себя эти слова.

Однако усидеть у Дона он не смог. Взял два полка улан, несколько батарей конной артиллерии и отправился к Рагарду. Туда османы отступали в полном беспорядке и невеликом числе. Да и преимущественно балканские всадники, потому как большинство сипахов погибло либо под Тулой, либо здесь, на редуте. А значит, никакой серьезной угрозы не было. Терять же время было, по его мнению, преступной осторожностью. Шехзаде Селим, удравший вместе с остатками войск к Рагарду, явно что-то знал…

Глава 9

1553 год – 9 августа, Рагард

Подход измученных и потрепанных остатков армии шехзаде Селима вогнал его брата Мустафу в уныние. Он-то прекрасно знал, где должен был в это время находиться «любимый» братишка и что делать. И насколько далеко расположена Тула от Рагарда, тоже прекрасно представлял. А значит, что? Правильно…

Этот нехитрый вывод сделал и Шах-Али, смотавший удочки из ставки Мустафы настолько быстро, что его даже в заложники взять не успели, дабы татар удержать при себе. Просто испарился в клубах дорожной пыли.

А ведь Селим не сгущал красок. Напротив, он рассказывал, что войско Басилевса очень сильно потрепано и сейчас в полном разладе. То есть имелся немалый шанс уничтожения армии русских. Если действовать одним кулаком и единым натиском. Что легионеры изнурены и не готовы к тяжелому рукопашному бою с янычарами.

Но Шах-Али не услышал Селима. А следом за татарами ушли и северокавказские союзники. Они тоже умели складывать два плюс два. От чего Мустафа чуть не взвыл. Он в отличие от Селима свою армию не потерял. Да, имелись потери, но, вовремя смотав удочки и задействовав союзных татар, он не только сохранил боеспособность, но и отбил утерянную осадную артиллерию. Частью. Однако, судя по тому, насколько сильными бойцами оказались легионеры, это было ценно. Очень ценно. Мало того, он смог удержать хотя бы видимость осады в виду столь опасного противника и перекрыть Волгу. А что сделал брат? Провалил все дело! И кто за это ответит? Конечно, он, Мустафа! Ведь Селиму отец все простит, так как любит женщину, родившую его. А ему не простит…

К обеду девятого августа в лагерь Мустафы как ошпаренные прилетели всадники с разъезда, стоявшие на западной дороге, ведущей в Донгард. Им даже докладывать ничего не потребовалось. И так все понятно.

– Ты хочешь сражаться? – удивился Селим.

– У нас есть выбор?

– Да. Мы можем отойти к Хаджи-Тархану к Шах-Али.

– Который нас бросил?

– И что с того? Ему все равно деваться некуда.

– Ты его слишком плохо знаешь… – грустно усмехнулся Мустафа. – Шах-Али изначально не стремился к союзу с нами. Его устраивала дружба с Басилевсом. Он его предал только под давлением обстоятельств и угрозы уничтожения всей его семьи. Полагаешь, что теперь, когда мы проиграли кампанию, он окажет нам поддержку?

– Мы заставим его!

– Как? – усмехнулся Мустафа.

– У нас еще есть твои янычары. Да и у меня тысячи две кавалерии осталось!

– Он просто переберется на левый берег Волги и заберет с собой все свои лодки, оставляя нас в ловушке, в которую мы себя сами загоним. Ногайцы охотно его примут. У них, как ты знаешь, борьба за власть не закончилась. Явного лидера нет. А тут – мудрый хан, ушедший вовремя из-под страшного удара. Ведь их последний лидер снова пал в борьбе с этим северным правителем. Татары уважают тех, кто знает, когда нужно сражаться, а когда отступать.

– Мы должны попробовать… – неуверенно произнес Селим и отхлебнул вина. Его природная страсть к этому напитку начала стремительно прогрессировать под воздействием тяжелого стресса.

– В полевом сражении панцирь легионеров слишком твердый. Я чуть зубы об него не обломал. Но здесь, под Рагардом, у меня есть добро устроенные полевые укрепления. Это дает нам шанс устоять. Если уж сипахи крепко дрались, то янычары и подавно проявят себя.

– А дальше?

– Ты сам знаешь, – лукаво улыбнулся Мустафа. – Нам нужно просто подождать, чтобы Иван оказался вынужден спешно отходить на север. А мы? Мы заключим с ним перемирие и спокойно отойдем к Азову. А там, получив подкрепление, вернемся сюда и закончим дело.

– Не думаю, что Иван даст нам шанс, – покачал головой Селим. – Мне кажется, что он все знает. Иначе бы я удержал его у Донгарда. Он старается закрыть наш вопрос как можно скорее.