Читаем Ивановская горка. Роман о московском холме. полностью

На погребении её присутствовала царская чета; два года спустя Государь приказал изготовить на гроб богатый покров: «сукно английское чёрное, крест камчат, вишнёв, подложен зенденью тёмно-зелёною». Десять раз посещал храмовый праздник знававший Марфу в детстве Алексей Михайлович, по чьему указу писано было стенное письмо в церкви у северных дверей над юродивою. «Выходили» сыновья Алексея цари Фёдор и Иоанн. В местности Ивановского сорока, а впоследствии и по всей Москве Марфа стала чтиться за городскую покровительницу, что приносит помощь роженицам и вдобавок ещё исцеление от запойной напасти.

Когда в начальной половине девятнадцатого столетия монастырь стоял заброшен, последние его четыре старицы рассказывали, что не однажды видали в окно внутри обветшалого храма стоящую на коленях подле своего гроба юродивую со свечою; под именем «Марфы из Ивановского монастыря» явилась она как-то и возобновительнице его Марии Александровне Мазуриной. А когда та перестраивала обитель, подымая вновь былую её славу, то — вывезя на Ваганьково восьмеро ящиков останков боярских с княжескими, — пролежавшие в соборе 222 года Марфины мощи постановили сохранить на месте, переложив лишь в новый мраморный саркофаг. При открытии старого захоронения в головах найден был тот самый камень, на котором всю свою жизнь почивала юродивая, а кости её обретены медвяно-жёлты — что по древнему преданию означает: земля с радостью приняла в себя не посрамившую лице её праведницу.

6

Но между успением Марфы и обретением её мощей уложилась ещё и такая повесть совсем уже обратного, переворотного свойства.

18 октября 1768 года по первому снегу, густо павшему наземь плотными хлопьями, привезли в Ивановский монастырь внуку известного дельца семнадцатого столетия Автонома Иванова и родичку Глебовых Дарью. Бабка её жила здесь в начале 1760-х, но отнюдь не память о ней пригнала сюда безфамильную отныне грешницу, лишённую навеки права носить родовые имена отца Николая Иванова и покойного мужа ротмистра Салтыкова...

В 1762 году крепостной её человек Ермолай Ильин, у которого помещица последовательно забила до смерти трёх жён, подал жалобу молодой императрице Екатерине Второй. По высочайшему настоянию Сенат выдал наказ Юстиц-коллегии «наикрепчайше исследовать» дело о показанных челобитчиком истязаниях и душегубстве, и вот что он открыл.

После кончины супруга двадцатипятилетняя вдовушка, прозванная на Москве Салтычихою, пустилась в собственном доме на Лубянке и в ближайшей своей вотчине селе Троицком Подольского уезда, что стоит нынче по ту сторону Кольцевой дороги от Тёплого Стана, в тяжкие лютости. Доказанных на ней насчитали 38 убийств и погубление ещё 26 душ оставлено в сильном подозрении. Среди всех семидесяти четырех убиенных было лишь трое мужчин, остальные же — бабы, девки да малолетние девчонки. Главной причиною для истязаний и смертного боя служило худое мытьё полов для женщин, а у троих мужиков — плохой за тем же надзор. Сперва в наказание следовали побои, дранье волос, прижигание кожи раскалёнными щипцами. Скалкою либо утюгом проламывалась голова, несчастные загонялись осенью по горло в холодный пруд или выставлялись зимой босиком на снег; потом требовали повторить плохо выполненную мойку, а когда обезсиленные страдалицы опять не могли достичь вожделенной исчерпывающей чистоты, они при посредстве других крепостных последним колотьём вбивались уже и в гроб. Приходский поп Иван Иванов, сколь ни был зависим от воли помещицы, всё же отказывался отпевать замученных, требуя наперёд удостоверения от властей о ненасильственной их смерти, а потому Салтычиха обычно лишала погубленных ею как последнего напутствия причастием, так и вообще христианского погребения, наказывая дворне зарывать тела без памяти посереди леса.

Кроме несомненно болезненной ненависти к собственному полу, неистовство Салтычихин на своих товарок подстрекнула ещё и ревность. Младшая сестра её Агриппина была замужем за Иваном Никитичем Тютчевым; а сама вдова Дарья «сошлась беззаконно» с его родственником и прямым дедом будущего поэта Николаем Андреевичем. Когда же перед Великим Постом 1762 года тот разорвал с нею напрочь и принялся сватать за себя девицу Панютину, она закупила пять фунтов пороху и, изготовив мощный заряд, дважды посылывала с ним своих мужиков «подоткнуть под застреху» тютчевского дома да поджечь его так, «чтоб оный капитан Тютчев и с тою невестою в том доме сгорели». Оба раза подневольные огневщики проявили похвальную жалость — рождённую скорее страхом самосохранения — и возвратились, не исполнив злодейкина приказания, за что и были нещадно избиваемы батожьём.

Покинутая любовница, однако, этим сердца своего не утишила и перед проездом молодой четы мимо её деревни Тёплые Станы вооружила крепостных дубьём, дабы, внезапно напав на них за околицею, «разбить и убить до смерти». Кто-то загодя предварил Тютчева-деда — и тем втретье спас для России знаменитого его потомка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ханна
Ханна

Книга современного французского писателя Поля-Лу Сулитцера повествует о судьбе удивительной женщины. Героиня этого романа сумела вырваться из нищеты, окружавшей ее с детства, и стать признанной «королевой» знаменитой французской косметики, одной из повелительниц мирового рынка высокой моды,Но прежде чем взойти на вершину жизненного успеха, молодой честолюбивой женщине пришлось преодолеть тяжелые испытания. Множество лишений и невзгод ждало Ханну на пути в далекую Австралию, куда она отправилась за своей мечтой. Жажда жизни, неуемная страсть к новым приключениям, стремление развить свой успех влекут ее в столицу мирового бизнеса — Нью-Йорк. В стремительную орбиту ее жизни вовлечено множество блистательных мужчин, но Ханна с детских лет верна своей первой, единственной и безнадежной любви…

Анна Михайловна Бобылева , Кэтрин Ласки , Лорен Оливер , Мэлэши Уайтэйкер , Поль-Лу Сулитцер , Поль-Лу Сулицер

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Приключения в современном мире / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Современная проза
Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики
Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература