«Ивановский миф» и литература

Но мы поспешили бы, если бы представили творчество В. Смирнова в одном лишь радужном свете. Знаменуя некое идеальное начало бытия, его поэзия таила в себе намек на драматическую сложность жизни, где это идеальное подвергается сложнейшим испытаниям. Об этом — проза В. Смирнова, в первую очередь — роман «Водополь». Но прежде чем говорить об этом, отметим то, что поэзия В. Смирнова ознаменовала открытие целого течения в поэтическом творчестве ивановцев, не утраченного в наши дни.

Нерльскую тему вслед за В. Смирновым подхватил Александр Хромов (1936–2004):

А в Нерли вода
Молода,
Обнимает она невода.
Меж зелеными берегами
Мы девчонок оберегали.
Мы держали над ними небо,
Мы боялись на них дышать,
Были мы,
Как налимы,
Немы:
Им расти не хотели мешать…

Эти стихи из первой поэтической книги А. Хромова «Белые ведра» (1972), как и стихи из последующих сборников «Ополье» (1974), «Тепло земли» (1978), «Бегущий день» (1979) и др., являют пристрастие автора к «звучизне», умению так сдвинуть слова, чтобы возник некий словесный карнавал, напоминающий о естественной, природной жизни человека, где есть река и небо, где за горем следует радость, за буднями — праздник. Украшает стихи А. Хромова непосредственный, часто бурлескный юмор. Вспомним концовку его стихотворения «Продавал цыган мотоцикл», где хозяин мотоцикла нахваливает свой товар:

Кровь с молоком,
Огонь!
Гикнешь —
Была не была!
Не мотоцикл, а конь,
Только держи удила!

«В звонкой радужной метели // Город Пучеж утонул» — это уже строка из стихотворения Анатолия Ильичева, автора поэтических сборников «Доброта» (1975), «Праздники» (1977), «Волжский свет» (1982), «Время рябиновых зорь» (1988). Здесь тоже преобладает фольклорная традиция: озорная игра словом, песенность и т. д.

Песенно-частушечный перебор — основной тон поэзии Александра Мякишева (1945–2003), поэта-гармониста, без которого не представимо Иваново 70—90-х годов.

Живу в Иванове —
На Шуйской улице.
Там петухи поют
И квохчут курицы.

С гармонью звонкою

Выходит в праздничек
Сосед-соседушка,
Лихой проказничек!

И расхохонюшки

Поет на лавочке,
Мигнет и раз, и два
Прохожей дамочке…

А. Мякишев выпустил несколько сборников частушек, которые ждут своего исследователя…

Со временем фольклорное начало в ивановской поэзии (и не только в ней) теряет художественную новизну и превращается в штамп, готовый прием. Однообразно-праздничный тон стихов с непременными березками и гармошками притупляет остроту «ивановского мифа», размывая его в приблизительном среднерусском пространстве, живущем вне времени, вне социума. И первым, кто дал пример выхода за рамки абстрактного фольклоризма, был тот же Владимир Михайлович Смирнов, но теперь уже выступающий в роли прозаика, автора романа «Водополь».

***

Мифом стала сама история создания этого романа. Дело в том, что существуют два варианта «Водополя», и сейчас довольно трудно определить, какой же из них основной.

Над первым вариантом В. Смирнов работал в 1968—1970-х годах. В основу сюжета легли события голодной весны 1932 года в ивановском крае, а именно — «голодный поход» фабричных рабочих из небольшого городка Тейкова (в романе Старая Притыка) в областной центр. Рабочие идут сюда «за правдой» (в романе Иваново значится как Петрово-Городище, но он предстает как районный центр). В сущности именно обращение к этому событию и сделало первый вариант романа непроходным. Более того, вызвало шок у первых критиков романа. А среди них были люди весьма именитые. Например, писатель Михаил Алексеев, главный редактор журнала «Москва» (в редакцию этого журнала был послан первый вариант романа).

Редакционный отзыв, подписанный М. Алексеевым, начинался так: «В редакции прочитали Ваш роман „Водополь“. Много добрых слов можно было бы сказать об изобразительной структуре произведения. Вы, безусловно, уверенно владеете словом». Дальше следовало пресловутое «однако». Стоит привести целиком критическую часть отзыва, чтобы ощутить убийственно-демагогический стиль советской критики: «Однако, — читаем в отзыве, — решая вопрос о возможности публикации, пришлось прежде всего задуматься о материале, на котором строится произведение.

О начале тридцатых годов, о трудности классовой борьбы написано, как известно, в литературе немало. Вся страна, весь народ трудился в те годы с величайшим напряжением сил. Работали, не покладая рук. Жили плохо — скудно, голодно. Все так… Но разве только это последнее характеризует то время?