«Ивановский миф» и литература

Это стихотворение было написано в начале 1960-х годов, и пафос «шестидесятничества» в нем весьма ощутим: «Иваны первые Иваново» строят село вопреки «грозным царям» (здесь нетрудно найти перекличку с поэмой «Мастера», с которой Андрей Вознесенский ворвался в большую поэзию). Иваново предстает в процитированном тексте не просто как часть России, а как символ лучшего, что в ней есть, символ здоровой народной основы. Конечно, сегодня видно художественное несовершенство, наивность этого стихотворения, а последние строки сейчас воспринимаются в явно ироническом ключе: неужели первостроители Иванова уже тогда видели нынешний город повышенного риска существования? Но общее настроение, связанное с восприятием имени «Иваново», выраженное в приведенном выше тексте, сохраняется и сегодня. Ивановцы не без гордости, например, вспоминают, как, выступая перед земляками на последнем юбилейном вечере, Михаил Дудин заявил: «Я здешний, и, где бы я ни был, в Венесуэле или в Чили, на Северном полюсе или в Йемене, я всегда оставался ивановцем, человеком из страны Иванов». Показательно название одной из последних книг известного ивановского краеведа В. И. Баделина «Земля Иванов», где собраны многочисленные очерки об известных людях, так или иначе причастных к ивановской земле, начиная с Александра Невского и кончая Андреем Тарковским. Основной пафос этой книги определяется автором так: воспеть людей, без которых «окружающий нас мир, наш дом был бы менее красив, жизнерадостен и… менее прочен»[25].

При всем понимании такой патриотической направленности в осмыслении ивановской родословной и личной причастности к нему, все-таки с сожалением констатирую, что при таком подходе нередко утрачивается сложная диалектика «ивановского мифа», уходит лермонтовская «странная любовь» к родине, без которой нет истинной любви к России.

Одна из самых распространенных в советское время мифологем, связанных с названием города Иванова, акцентирует то обстоятельства, что именно здесь летом 1905 года в ходе всеобщей стачки ткачей образовался Первый Совет рабочих депутатов, послуживший прообразом советского государства.

Нет, не безродными Иванами
На белом свете мы живем…
Всегда я помню об Иванове,
Рабочем городе моем.
Мой город светит ровным светом,
Не господин, не исполин.
Мой город — родина Советов,
Такой на всю страну один.

Долгое время, вплоть до «перестройки», эти стихи Г. Серебрякова были официальной поэтической эмблемой Иванова.

Вездесущий Е. Евтушенко написал в 1976 году поэму «Ивановские ситцы», где всячески обыгрывая исконное русское имя Иван, поэт приходит в конце концов к хлесткому, но довольно сумбурному стихотворному тезису: «Иваны русские сильны, когда не розные, // когда поймут, что в самом деле — грозные!» И затем под этот тезис подверстывается небрежно зарифмованная история революционного движения Иванова, начиная с того времени, когда

Не гудок-горлан
взвыл,
буянствуя, —
взвыл
в Иванове
Иван
во всю Ивановскую!

Кстати сказать, ивановская власть довольно лояльно отнеслась к этой поэме Евтушенко, но стоило ему через два года написать стихотворение «Москва — Иваново», где он поведал о продовольственных бедах ивановских текстильщиков, вынужденных вывозить из столицы «порошок стиральный импортный, и кримплен, и колбасу», как все это было расценено местной партийной властью покушением на основы славной ивановской истории. Евтушенко был объявлен врагом города Первого Совета, жителям которого вменялось в обязанность даже и в «колбасных поездах» помнить: «Мой город — родина Советов / Такой на всю страну один».

В советском мифе о городе Иваново выхолащивается в угоду господствующей идеологии память о драматической сложности ивановского существования, где изначально сошлись крайности российской жизни. А это было честно зафиксировано уже первыми писателями «русского Манчестера».

* * *