Ивар и Эрика (СИ)

Через неделю Ассор предъявил новый ультиматум Виндобоне. Правительство республики обвинялись в грубом нарушении условий заключенных ранее с Ассором договоров о взаимопомощи, и выдвигалось требование сформировать правительства, способные обеспечить выполнение этих договоров, а также допустить на территорию Виндобоны дополнительные контингенты войск. Условия были приняты в течение двух суток.

Парламент сформировал новое правительство. Михаил Петрович сказал что люди, вошедшие в него практически ничем себя ранее не проявили, но главное, что с «Кайскирк» никто из них не связан.

— Это начало конца.

— В каком смысле?

Старик вздохнул, снял очки и тщательно протер их специальной тряпочкой из футляра.

После отъезда Эдны он постарел лет на десять.

— Конец независимости Виндобоны близок. Республика станет частью Ассора. Здесь тоже начнется социальная республика.

— Что в том плохого?

— Не будет частной собственности и ото всех потребуют лояльности властям.

— Черт с ними — будет им лояльность, но мои мысли останутся моими.

— Все не так просто, Ивар.

Первым же актом нового правительства союз «Кайскирк» был запрещен и разоружен, а его газета закрыта окончательно.

К Рождеству выросли цены на продукты. Многие частные магазины закрылись. По улицам города бродили ассорские солдаты, обычно группами человек по пять, глазели на витрины и автомобили.

В магазинах торгующим одеждой и обувью товары сметали крикливые и плохо одетые ассорские женщины — жены их офицеров из ближайших гарнизонов.

Рождество мы встречали вдвоем с Эрикой, уложив малышку спать.

Смолисто пахло елкой, потрескивали свечи в канделябре.

Эрика пригубила игристое вино. Она уже не кормила дочь грудью и могла себе это позволить.

— Все как-то неверно и зыбко, милый. Может быть, зря мы тогда не уехали?

Я только вздохнул.

«Морская ласточка» больше не ходила в Скаггеран. Из последнего рейса она не вернулась, оставшись в северной стране. Кардис ассорцы объявили закрытым городом, и въехать в него можно было теперь только по особым пропускам. На рейде Кардиса теперь стояли серые военные корабли Ассора. Еще ходили поезда в Тевтонию, но билетов не купить.

Новое правительство назначило новые выборы в парламент через месяц после рождества. К выборам допустили только блок социальной справедливости, что появился буквально из воздуха из группы партий и движений проассорской ориентации.

Они устраивали то и дело немноголюдные, но крикливые демонстрации.

«Наш путь с Ассором!» «Мы вместе — сила!» — большие черные буквы на плакатах как пауки на белой стене. Среди демонстрантов почему-то было много теке.

Про Маркуса и про дядьку Мариуса мы ничего больше не слышали. В газетах ничего не писали — значит, им удалось скрыться. К тому же про раненного экс-премьер — министра быстро забыли.

Вопреки всем этим событиям мои дела улучшились. Выросли цены на продукты и за доставку с ферм всякой снеди платили гораздо больше. Я купил подержанный грузовичок и нанял водителя, спокойного флегматичного дядьку Гавруса. Я ездил по городу, а Гаврус по хуторам и фермам. Мы не только доставляли грузы, но и сами стали приторговывать.

Начал присматривать еще один грузовик для покупки.

Я отсоветовал Эрике выходить на работу, хотя она и рвалась вернуться к медицине. Я понимал ее — нахождение в домашних стенах постоянно и многомесячно кого угодно приведет в дурное настроение.

День катился за днем.

На выборы мы не пошли. В газетах назавтра сообщили о том, что девяносто шесть процентов населения Виндобоны на выборах поддержали народных кандидатов от блока социальной справедливости.

Мне до этого дела не было. Я колесил по фермам. В подвале у меня уже образовался небольшой склад домашних консервов, колбас и сыров. Ясное дело, просто за деньги я такого бы не сделал. Виндобонские ливы стремительно теряли в цене.

У моей коммерции имелась секретная сторона.

Еще до Рождества произошла встреча, положившая начало моей успешной торговой деятельности.

Я возвращался после малоуспешной поезди на ферму Витауса. Прижимистый Витаус денег брать не желал. Требовал бензина. Я слил ему из бака ведро и ехал, поглядывая на приборы — хватит ли до городской заправки?

У самой обочины увидел бензовоз, выкрашенный в хаки с черными номерами ассорской армии.

Ассорец в военной форме вышел на дорогу и махнул мне рукой.

Я затормозил.

Конопатый, рыжий парень вскочил на подножку.

— Эй, бензин нужен?

Ассорцы эти всегда так, здороваться не любят и сразу к делу переходят.

— Нужен. — Ответил я по ассорски. — Продашь за деньги или чего еще надо?

— Так ты по-нашему говоришь? — обрадовался солдат.

— Если тебе не сниться — значит говорю. Что за бензин-то нужно?

Я залил полный бак, да еще запасную канистру всего за пятьдесят ливов и еще за круг копченой колбасы и литр забористой самогонки.

— Вот выручил! Вот здорово!

Солдат прижал колбасу к груди как ребенка.

— Жрать охота и эти уроды денег не дают, а в ваших магазинах всего навалом! — пожаловался он и немедленно с хрустом откусил кусок от колбасы.

— Тебя как зовут?

— Тебе зачем? — насторожился вояка.