Ивар и Эрика (СИ)

— Меня Ивар зовут. Если бензин возишь часто, могу покупать, когда захочешь.

Солдат разинул рот.

— А не врешь?!

— Ты мне бензин, а я тебе еду и деньги. Зачем мне врать.

Его звали Степаном, и бензин он возил со станции по нескольким гарнизонам. Часто без сопровождающего.

Так дело и наладилось.

Фермеры брали бензин с удовольствие и еще просили. В обмен я получал отборное мясо и лучшие овощи. Бензин-продукты-деньги. Схема не хитрая.

Практичная Эрика свободные деньги тратила на золотые украшения, скупала, конечно, не у соседей, а на рынке или в ломбардах. Уж ломбарды в Виндобоне стали расти как грибы.

Однажды в нашем доме появилась печальная и подурневшая Линда — подруга Маркуса. Она ждала ребенка и ее уволили с работы.

Эрика поплакала с нею за компанию и предложила жить у нас на втором этаже.

— Нет, спасибо. У меня есть сбережения. Я буду ждать Маркуса.

Как он меня найдет, если я перееду?

Я отвез ее домой, и навещал теперь иногда, завозя свежие продукты. Одновременно заезжал и к Михаилу Петровичу, завозил деревенскую снедь, которой он всегда был рад. Зарплата учителя и еще редкое репетиторство позволяли едва сводить концы с концами, при том, что старый ассорец вечно тратил кучу денег роясь в букинистических магазинах для пополнения своей библиотеки. Многие уехавшие из Виндобоны сдавали букинистам книги библиотеками.

Как он и предсказал, депутаты нового парламента немедленно приняли декларацию о присоединении к Ассорской республике социальной справедливости.

Директорат Ассора немедленно удовлетворил просьбу виндобонцев.

Последствия пришли не сразу.

С виду ничего не изменилось: к ассорским военным все уже привыкли, магазины многие работали, пусть и товаров из-за границы стало меньше, полицейские ходили все в той же форме, а армию Виндобоны обозвали двадцатым корпусом народной армии Ассора.

Да, на зданиях правительственных появились флаги Ассора ярко-алые полотнища с бело-голубой полосой в верхней части. На здании парламента, переименованного в народную палату вывесили десять портретов членов ассорской директории. Чтобы стадо знало своих пастухов?

В городском парке все также по вечерам играл оркестр, и кружились пары.

Да, в этом году День Республики уже не отмечали, а рождественские базары новые власти отменили. Зима была на редкость дождливая и теплая. Снег ни разу не выпал.

В Валлерс, на ферму дядьки Мариуса я избегал заезжать. Почему, сам не знаю. Может быть легкое чувство вины, за то, что рассказал полиции все про Маркуса или наборот, неприязни за то, что меня использовали вслепую, спрятав что-то в подвале за кирпичной стеной… Может быть страх, что эта семейка втянет меня в другие неприятности?

Утром мы с Гаврусом латали пробитое колесо грузовика, торопясь выехать на встречу со Степаном за очередной порцией бензина. В кузове наготове стояла бочка и десяток канистр.

— Гражданин Вандерис? Доброго утра.

Возле машины стояли трое: двое незнакомых парней с красными повязками на рукавах и при винтовках, с ними мрачный полицейский в шинели. Парни чернявые, носатые, похожи на теке.

— Доброго утра. Что вам угодно?

Один из парней тут же вытащил из кармана сложенную вчетверо бумагу.

— Согласно закона 543 подлежит национализации весь грузовой транспорт. Отдайте ключи от грузовика.

— Как отдать?! — вклинился Габриус.

Я на миг потерял дар речи.

— Это моя машина, я сам ее купил.

— Вы против закона, гражданин? — угрожающе поинтересовался один из парней, снимая с плеча винтовку.

— Это же грабеж! Полиция куда смотрит?

Полицейский смотрел мимо меня.

Я отдал ключи. Парни погрузились в грузовик, полицейский в кузов и уехали вместе с бочкой и канистрами.

Во двор выбежала Эрика.

— Что случилось?

Я рассказал.

— Это же воровство, надо жаловаться в полицию!

— С ними был полицейский.

— А если это переодетый бандит?

Я чертыхнулся.

Эрика обняла меня.

— Ты правильно сделал, что не стал сопротивляться. Они же были с оружием.

Габриус, пойдешь свидетелем?

— Само собой! — оживился мой шофер.

Эрика попыталась дозвониться в полицию, но линия оказалась занята.

Мы с Габриусом сели в пикап и поехали в полицейский участок.

Во двор нас не пустили.

Во дворе сидели прямо на мостовой понурые люди всех возрастов. Их охраняли не полицейские, а парни в гражданской одежде с красными повязками.

Я попросился пройти к дежурному, чтобы написать заявление про кражу.

Полицейский в воротах, с автоматом на груди, расхохотался.

— Скажи спасибо что самого не взяли за задницу. Национализация законна. Голосовал на выборах — вот и получи чего хотел.

— Я не голосовал…

— Я тоже… — понизил голос полицейский.

— Пропусти меня к Руфусу, он меня знает.

— Ты что, дурак?! — прошипел полицейский. — Руфуса вчера арестовали. Он враг народной власти — ВНВ! Иди домой и не высовывайся! Видал во дворе задержанных? Хочешь к ним?

Оглушенный новостями я отошел от ворот к пикапу.

— Ну что? — спросил Габриус. — Степан то ждет в обычном месте, а мы опаздываем!

В конце улицы появились грузовики. В кузовах битком сидели люди с серыми лицами. Машины завернули к воротам участка.

И мы уехали. На встречу со Степаном мы опоздали на час и это нас спасло.