Из дневника фотолюбителя. Сборник рассказов

Я сделала ещё несколько снимков лугового чуда, и дальше брела медленно, осторожничая, не решаясь наступать на красоту каждого цветка. Вскоре луговые травы, цветы остались позади. Неожиданно точно я вышла на сухую узкую дорожку, про которую рассказывали мне Юра и Катя. По ней я вышла к прекрасной зелёной роще, которую называли здесь соловьиной. И вдруг в царившей вокруг тишине послышались необычные и красивые трели. На минуту смолк и тут же смело защёлкал другой соловей более звонко раз, ещё раз, и раздалась вокруг необыкновенно звонкая россыпь трелей. Так лесной запевала — соловей начал свою музыкальную разминку, взяв самую высокую ноту и выполняя свою партию стройными, сладкими трелями, тут же был подхвачен остальными не менее звонкими соловьиными голосами, рассыпаясь мельчайшим бисером по утренним лесным рощам. Где-то вдалеке кукушка несмело вмешалась, подала голос, но смолкла. Следом несколько раз бухнул удод, и тоже — тихо.

Соловьи завладели лесным царством, каждым лесным жителем, в том числе и мной. Я устроилась поудобнее на сваленной сосне, прислушиваясь к каждому поданному новому птичьему голосу в соловьином хоре, стараясь различить каждый звук, щёлканье и трели. Несколько секунд — и тонкие трели исчезли, но вот запевала-соловей опять подал голос, будто дирижёр удивительного музыкального ансамбля. Его поддержал другой, присоединился следующий соловушка. Через мгновение такая маленькая серая пташка с изумительной красоты голосом покорила всю лесную округу, радуя своим пением всё живое вокруг. Вслушивалась в эти волшебные звуки пока соловьиная песня, разливаясь по роще, я потащилась со своим великом дальше к реке, часто останавливаясь и прислушиваясь к умиротворённым соловьиным звукам. Спокойствие, забытое в городской суете событий, незаметно возвращалось ко мне. Не делая резких движений, я старалась записать соловьиное пение и сделать снимки окружающей меня красоты.

Вот и река рядом. На берегу плакучие ивы низко склонились, отражаясь в прозрачных водах. Ветки ивы бережно, словно дитя купали свои тонкие длинные листья на таких же тонких стеблях под укачивающий легкий ветерок. Жёлтые кувшинки и белые цветы одолень-травы, как их называют здесь, плавали на широких зелёных листках у самого берега, слегка покачиваясь. Сонная стрекоза тоже удачно попала в мой объектив. Она лапками расправляла прозрачные крылышки, сидя на освещённом солнцем тонком стебельке. Неожиданно большая рыба резко вздёрнула речную гладь, блеснула в утренних лучах белой спинкой и скрылась в тёмных водах. От неожиданности я, чуть не выронив фотоаппарат, свалилась на спину и осталась лежать с запрокинутым вверх лицом.

Солнце теперь будто спешило подняться выше, яркими красками пробираясь сквозь тёмно-зелёную завесу леса, розовым цветом окрашивая округу, нежно лаская и согревая. Каждая травинка, стебелёк и всё живое под солнечными лучами тянулось к теплу. Боясь спугнуть что-то неповторимое, что уже не придётся увидеть, я, прикрыв глаза, ловила каждый пригревающий лучик, который падал мне на лицо, вслушиваясь в чуть слышные движения и шорохи в траве, в доносившееся издалека соловьиное пение.

Но вскоре утренний холодок коснулся моей спины. Вскочив, я натянула бейсболку поглубже и быстро двинулась вдоль по берегу вверх с велосипедом, который был для меня теперь не в тягость. Извилистое течение реки уводило меня за собой. В узкой речной протоке по переброшенным чьими-то заботливыми руками жёрдочкам я смогла перебраться на правый берег. Крутой и высокий, покрытый на склонах жёлтым сыпучим песком, вверху берег заканчивался гладким, как стол, зелёным плато, и дальше чуть видна была солнечная опушка соснового леса. Я присела и, передохнув, двинулась по правому берегу вверх, наблюдая иногда за спокойным течением реки внизу, часто останавливаясь.

Неожиданно основная река внизу сделала крутой поворот, уходя в сторону от высокого плато правого берега, по которому я двигалась. Здесь, видимо, весной основное русло капризной реки сильно разливалось, оставляя за собой речные разливы да болота по обеим пологим в этом месте берегам. Внизу у самой реки я заметила изумрудный лужок, по которому разгуливали большие белые птицы. По весне, когда вода разливалась, этот лужок скрывался под водой, поэтому мне не сообщили об этой красоте друзья.

Слишком неудобный для спуска велосипед я оставила наверху, а сама с трудом спустилась вниз, чтобы поближе рассмотреть лужок с большими, гордо расхаживающими птицами. Но когда я подошла поближе, лужок оказался небольшим болотцем, а птицы — аистами, которые не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжали расхаживать, отыскивали в траве лягушек и проглатывали их, грациозно запрокинув свои серо-чёрные головы. Похоже, что прекрасные птицы были здесь частыми гостями. Они прилетали сюда обычно по утрам, чтобы сытно покормиться, как рассказал мне местный мальчик лет семи, и это были не аисты, а журавли.