Из дневника фотолюбителя. Сборник рассказов

— Следующий раз яичек соберу тебе, пока нет, не собралось. Куры хуже стали нестись, — посетовала мама, виновато улыбнувшись.

Я смотрела на мать в её тёплые, блестящие от слезинок глаза, и видела, что они не хотят отпускать меня. Хорошо понимая маму, я без слов на мгновение прижалась к ней и, улыбаясь в ответ, сказала:

— Свежие домашние яички — это хорошо, мам, и дети их любят.

— А почему ты без платка? — предупредительно заглядывая мне в глаза, спросила мама. — По вечерам прохладно уже, ты покрывай голову, — ласкал меня её взгляд.

Мне показалось, в этот момент она, как маленькую, окутывала меня своим глубинным теплом и заботой. Материнский родной взгляд своей любовью хоть на миг возвратил меня в далёкое и волшебное детство.

— Вот, мама, я взяла с собой, — сказала я, быстро, с радостью выхватив лёгкую косынку из маленькой сумочки. Мама улыбнулась, но опять в её глазах блеснула слезинка. — Тебе это платье к лицу. Почаще надевай его, — продолжала она и пригладила, поправляя моё платье.

Среди шелеста осенней листвы мама старалась быть веселее, но она с беспокойством постоянно поглядывала на меня, не решаясь что-то сказать. Будто читая мамин взгляд, я прижала её руку к себе.

«Как бы мне хотелось сидеть, прижавшись к тёплому твоему плечику, мамочка, гладить натруженные нежные руки твои», — шмыгала незаметно я носом, молчала и только поглаживала мамину руку.

— Придём к тебе с девочками в это воскресенье обязательно, мама, — ответила я на её молчаливый вопрос. Мама почему-то вздохнула.

— Да, и смородина осыпается. Приезжайте, Аня, все вместе. Ну иди, совсем поздно уже, — сказала мама, слегка отвернувшись и утирая повлажневшие глаза.

Радуясь короткой встрече с самым родным человеком, я сама еле сдерживала слёзы, наклонив голову и вдыхая необыкновенный хлебный аромат её рук. Мама тоже была счастлива от нашей долгожданной встречи в этот вечер.

— Как солнце скрылось, быстро темнеет сейчас, отправляйся поскорее, дочка, дети заждались тебя, — с тревогой сказала она и поспешила скрыться за калиткой.

Махнув маме рукой, улыбаясь, я зашагала по дороге, поправляя на ходу сумки. Но я знала, что мама сейчас же выйдет за калитку и долго ещё будет стоять, вглядываясь в темноту осенней улицы, где медленно таял, расплывался мой силуэт. Ведь так было всегда. Я ускоряла шаг, дома ждали маленькие дочки, которые должны уже вернуться из школы. «Приготовить ужин, проверить уроки нужно успеть обязательно», — быстро проносилось в моей голове. На душе было спокойно, мамино тепло продолжало окружать. Житейские трудности отступили незаметно. Мамина забота, любовь приподнимали и успокоили.

Я была уверена, что мама оставалась молча стоять у калитки, кутаясь в кофту и протирая глаза, смотрела в даль, где была я. Было зябко, пахло сыростью, а небольшой ветерок навевал ночной холодок. «Поскорее бы мама спряталась в тёплом доме, сегодняшний вечер холодноват», — думала я, поёживаясь. Вот и поворот на другую улицу. Здесь я всегда останавливалась, чтобы передохнуть и помахать ещё раз маме рукой, при этом надо было чуть подпрыгнуть, чтобы она с плохим зрением обязательно смогла меня заметить. Только тогда мама скрывалась за калинкой. Сегодня я нагруженная сумками в каждой руке, мне было тяжело остановиться и помахать маме на прощание. Не останавливаясь, я обернуться всем корпусом. Через плечо устремила взгляд в темнеющую синеву улицы, надеясь, что мама уже ушла в дом. Я не ожидала, что увижу то, что хотелось бы, но вдруг ясно разглядела вдали белое пятнышко её платочка на голове. Не удержала я сумки, под тяжестью они выпали из моих рук, яблоки рассыпались, а я заревела, громко, как маленькая девочка, навзрыд. Улица оставалась безлюдной, тихой, меня это обрадовало, я быстро успокоилась, устремив взгляд туда, где белела маленькой точкой мамина косынка. Вздохнув, я вытащила белый платок и помахала маме, потом подпрыгнула и ещё помахала. Боль в груди отступала. «Значит, мама не ушла, ждала… Хотя бы не простудилась. Не двигаясь, стоять на одном месте холодно», — мелькало в моём сознании.

Тянулся и полз вдоль улиц густой туман, в тёмных сумерках было уже трудно что-то увидеть, но на подсознании я различила маму, её косынку и то, как она тихо скрылась за калиткой. Безграничная любовь и жалость пронзили моё сознание! Счастье общения с самой дорогой, самой-самой, создало настроение лёгкости. Теперь я улыбалась открыто, не стесняясь редких прохожих в сереющей пустоте улицы, почти безлюдной в этот поздний час. От сознания постоянного присутствия мамы рядом, от невидимого тепла, излучаемого родным её взглядом, я увереннее шагала по тёмной улице. «Спасибо, что ты есть, мамочка!» — пела я тихо. Даже набитые яблоками и грушами сумки уже не беспокоили меня, не оттягивали руки, окончательно успокоившись, я выпрямилась и, не сутулясь, легко и быстро зашагала вперёд. Чем ближе я подходила к дому, тем больше мысли о детях, заботы о них заслоняли моё сознание.

Ласточки