Из индийской корзины

А вот в Индии на эту проблему отреагировали по-другому. «Вишва хинду паришад» (ВХП, Всемирный совет индусов) изъявил желание позаботиться о приговоренных к уничтожению в Великобритании коровах. «Корова — священное животное в Индии, и мы хотели бы помочь Великобритании решить эту проблему. Коров можно собрать где-нибудь в изолированном месте, а мы будем их кормить. Дадим им возможность умереть своей смертью», — предложил представитель совета.

Возможно, спиралевидное развитие человеческого общества достигло того витка, когда мысль снова и снова возвращается к корове, игравшей значительную роль (как и все анимальное, т. е. зооморфное или териоморфное) во многих древних культурах и мифологии. Роль эта, безусловно, определялась полифункциональным значением, которое было присуще корове на ранней стадии развития человечества, а сам факт одомашнивания жвачного животного, имевший место между X и VI тысячелетиями до н. э., является одним из центральных культурных достижений периода «неолитической революции». Корова, поставляя человеку пищу (молоко и мясо), шкуру для одежды и жилища, кости для изготовления орудий труда, навоз в качестве горючего и мочу как первородный дезинфектор, считалась стандартной мерой богатства и единицей обмена и являлась символом плодородия, изобилия и благоденствия. Взгляд на окружающее через «призму коровы» вводил в космогоническую картину мира «коровьи черты» и закреплял за рядом небожителей устойчивые «коровьи признаки».

Корова выступала как мифологический образ космической зоны (неба) в Древнем Египте, а богини Хатор и Нут представлялись и изображались в виде коров. Солнечный бог Ра поднялся из океана на корове (иногда отождествляемой с Нуг), которая превратилась в небо — у бедняжки с непривычки закружилась голова и задрожали ноги. В виде коровы или женщины с коровьими рогами на голове поклонялись и богине Исиде, дочери Нут, в северной части Нила, а в Вавилоне богиня Иштар почиталась в образе коровы. Символом земли предстает корова в индийской мифологии: когда концентрация зла доходит до крайней точки, то земля в облике коровы обращается за помощью к богам. В самом древнем из дошедших до наших дней памятнике индоарийской литературы — сборнике религиозных гимнов «Ригведа» (середина II — середина I тысячелетия до н. э.) — свет и тепло символизировались алыми коровами — утренними зорями: демоны Пани упрятали коров в скале, а боги Ангирасы своим пением пробили скалу, и коровы ринулись наружу. Корова считается матерью Рудры, дочерью Васы и сестрой Адитьи из ведийского пантеона, прародительницей богов, а богов называют «рожденными от коровы». Коровы — это и облака, посылающие дождь, а молнии — их телята. Даже в более поздней «Книге мудреца Яджнавалкьи» (III–I вв. до н. э.) присутствует такое положение: «И пока обе ноги и голова теленка будут видны в утробе коровы, и пока плод не освободится, до тех пор корову следует считать землею»[63]. Реминисценции космогонического отношения к корове сохранились и в русских загадках: «Белоголовая корова в подворотню глядир» (месяц) и «Черная корова весь мир поборола» (ночь).

Богам не чуждо и любовно-страстное влечение к коровам. В хеттско-хурритском мифе бог Солнца влюбился в корову, принял облик юноши и обратился к ней с притворными упреками, грозя наказанием за потраву луга, на котором та паслась. После встречи с богом корова, естественно, беременеет и, родив сына, очень переживает, что у нее, четвероногой, родился неполноценный двуногий. В коров влюблялись аккадский Сина и угаритский Алийану-Балу. Зевс полюбил прекрасную Ио и, скрывая свой роман от ревнивой Геры, превратил Ио в корову. Гера наслала на несчастную Ио чудовищного овода, который своими укусами гнал обезумевшую (мотив безумия!) от боли корову по городам и весям, и только на берегах благодатного Нила Зевс вернул ей прежний облик, и она родила сына Эпафа — первого царя Египта и родоначальника поколения героев, к которому принадлежал Геракл. Кстати, эпитет «волоокая» в отношении Геры, а также приносимые ей в жертву коровы указывают на ее собственное зооморфное прошлое. В городе Аргосе Гера почиталась именно в виде коровы.

В пасторальных обществах нормой являлись налеты на чужие коровьи стада. Сакрализация этого действа отразилась и в мифологии, а боги оказались в ролях протокультурных героев: вспомним хотя бы освобождение коров-алых зорь, где вызволение-кража (правда, ранее также украденных) коров камуфлируется космогонической значимостью. Без всякого морально-назидательного камуфляжа крадет коров латышский бог Диев (к тому же у черта!) и, чтобы скрыть содеянное, перекрашивает их и приставляет им, прежде комолым, рога.