Из индийской корзины

Скоро сказка сказывается… В 1897 г. Николай II собственноручно начертал на записке военного министра: «Вопросу о консульствах в главнейших городах Индии я придаю большое значение». Российская дипломатия поднатужилась, а на горизонте Англии замаячила тень новой соперницы — Германии, и наконец 11 августа 1899 г. Р. А. Солсбери, тогдашний глава Форин Офис, передал российскому посланнику в Лондоне П. М. Лессару положительный ответ. Занявший в том же году пост вице-короля Индии лорд Д. Н. Керзон, известный русофоб, был взбешен! Он телеграфировал государственному секретарю по делам Индии лорду Д. Ф. Гамильтону: «Мы настаиваем, если еще не поздно, чтобы российский консул в Бомбее… не именовался генеральным… Российский консул, который уже назначен, является хорошо известным мне человеком по делам Центральной Азии, который, конечно, послан в Бомбей не только для коммерческих целей». Через некоторое время Василий (Вильгельм) Оскарович фон Клемм прибыл в Бомбей. Это была репетиция «нашего ответа» лорду Керзону.

Ура! Наши в Индии!

Клемм (род. в 1861 г.) был профессионалом высочайшего класса. Во-первых, он получил востоковедное образование в Лазаревском институте восточных языков и на учебном отделении восточных языков при Азиатском департаменте МИД, куда был впоследствии зачислен на работу. Во-вторых, он прошел основательную дипломатическую практику сначала как драгоман Политического агентства в Бухаре, а потом как чиновник МИД для пограничных сношений при начальнике Закаспийской области. Именно поэтому, еще не приступив к исполнению обязанностей, он подал докладную записку своему непосредственному начальству: «При учреждении нашего Генерального консульства в Бомбее в личный состав его не была включена должность штатного драгомана…» Далее Василий Оскарович разъяснял, насколько важно на Востоке владеть местными языками. Его доводы возымели действие, и вскоре после прибытия в Бомбей самого Клемма там оказался и Александр Иванович Выгорницкий (род. в 1868 г.), овладевший языком хиндустани (урду) на офицерских курсах в Бухаре (с помощью брошюры «Приключения четвертого дервиша из поэмы Баго-Бахар») и затем отточивший его на практике в Индии.

Между тем с берега Аравийского моря в Санкт-Петербург полетело сообщение вице-директору Первого департамента МИД Н. Г. Гарт-вигу: «Милостивый Государь Николай Генрихович! В дополнение к телеграмме моей от сего числа имею честь донести, что, прибыв в Бомбей через Коломбо и Мадрас 9 ноября (22-е по новому стилю. — И. Г.) 1900 г., открыл в тот же день в этом городе Российское Императорское Генеральное консульство». Василий Оскарович еще не знал, что за звание «генерального» последует долгая и упорная пятилетняя борьба. Но и российские дипломаты уже не торопились выдавать экзекватуру на открытие британского консульства в Баку.

Направления работы В.О. фон Клемма в Индии были четко обрисованы в инструкции за подписью министра иностранных дел графа В. Н. Дамздорфа: «Основное значение для нас Индии заключается в том, что она представляет собой наиболее уязвимый пункт Великобритании, тот чувствительный нерв ее, одно прикосновение к коему, в случае надобности, способно, быть может, заставить правительство королевы изменить враждебное нам настроение его политики и проявлять желаемую уступчивость во всех тех вопросах, где будут сталкиваться обоюдные интересы». Василий Оскарович, несмотря на про хладный прием со стороны колониальных властей, принялся за работу не раскачиваясь. Круг его интересов был невероятно разнообразен, он обладал цепким умом, превосходными аналитическими способностями и широкой эрудицией: отправляемые им в российский МИД подробные отчеты страноведческого, экономического, политического и военного характера до сих пор читаются как детектив. Вникая в производственные и транспортные тонкости, он актив) ю содействовал экспорту российских товаров в Индию, заботился о российских подданных на территории Индии (в том числе о штабс-капитане А. П. Шульженко, сражавшемся на стороне буров в Южной Африке и содержавшемся в плену в Индии), отправлял семена хинного дерева на Сухумскую опытную станцию и налаживал практическое изучение индийских языков в России, находя для этих целей толковых преподавателей. Он неустанно бился за корректный образ России в умах «туземцев», был на дружеской ноге с индийскими князьями и интеллигенцией, приятельствовал с влиятельным Д. Д. Фрезером, редактором газеты «The Times of India», и — вероятно, это было основным — талантливо занимался разведывательной деятельностью. От его внимания не ускользали ни один из фактов передислокации англо-индийских войск и деятельность английских дипломатов в Афганистане и Тибете — «большая игра» продолжалась.