Из индийской корзины

Свои версии «Рамаяны» возникли и в других индийских регионах: в XV в. Критгибас создал бенгальское переложение, затем Баларамдас — версию на ория, Гирдхар — на гуджарати, Экнатх — на маратхи и т. д. Североиндийский вариант — поэма «Рама-чарита-манаса» («Море подвигов Рамы»)[38] была создана в XVII в. на предшествующих хинди диалектах (авадхи и брадже) брахманом Тулсидасом, который начал писать ее в Айодхъе, а завершил на берегу Ганги в Бенаресе (Каши, Варанаси) — одном из самых священных городов индуизма. В произведении Тулсидаса сакрализация главных героев достигла своего апогея: Рама окончательно утвердился в образе воителя и хранителя индусских ценностей, что было особенно актуально на фоне начавшегося распада Могольской империи и возрождения индусских княжеств; Сита, уже давно ставшая эталоном идеальной супруги, ни при каких обстоятельствах не могла оказаться в доме постороннего мужчины, а потому в руки Раваны попадала иллюзорная копия Ситы, предусмотрительно сотворенная мудрым Рамой. Все остальные персонажи стали рассматриваться через призму личного служения Раме. Так, оказался возвышенным образ преданного слуги Ханумана, который со временем обрел самостоятельное место в индусском божественном пантеоне. Более того, во многих частях Индии, и прежде всего в столице, можно увидеть многометровой высоты уличные скульптуры готового отразить любую атаку Ханумана. С подачи воинствую-ших проповедников индуизма этот образец надежной и даже безрассудной отваги превратился в атакующий, наступательный символ: одно из его имен — Баджранг — стало названием группировки воинствующей индусской молодежи, образованной в начале 1990-х годов. В задачи «Баджранг дал» входит насильственное освобождение Индии от всех иноверцев.

В хиндиязычном ареале «Рама-чарита-манаса» приобрела статус произведения категории шрути, т. е. божественного откровения, а потому стала называться «пятой ведой». Первоначально созданная в письменном варианте, поэма в передаче бродячих рассказчиков обрела новую жизнь в устном жанре катха и стала основой для многодневных театрализованных постановок — лил (рам-лип): исполнители ролей Рамы, Ситы и Лакшманы на весь период представления приобретают статус «живых богов», а наблюдающие за перипетиями сюжета зрители, совершая ларшан, т. е. лицезрение божественных ликов, накапливают религиозные заслуги. В 1960-х годах в Бенаресе был сооружен храм «Тулси манас», на стенах которого воспроизведен полный текст «Рама-чарита-манасы» и где осуществляется его ежедневная рецитация, приравниваемая по значимости к ведийскому ритуалу жертвоприношения. Это послужило вдохновляющим примером и инициировало возведение храма «Вальмики бхаван», расписанного 24 тыс. шлок (стихотворная строфа) на санскрите, — впрочем, и здесь исполняется не «Рамаяна» Вальмики, а тулсидасовская «Рама-чарита-манаса»: причиной этого является не только непонимание санскрита большинством современных индийцев, но и то, что Тулсидас давно признан новым воплощением, т. е. аватарой, Вальмики. Уже на протяжении многих лет Всеиндийское радио начинает свои утренние передачи с 15-минутного пения отрывков из «Рама-чарита-манасы». С 1984 г. ортодоксально настроенные пропагандисты индуизма проводят ежегодные Международные конференции по различным версиям «Рамаяны», стараясь превратить их в события мирового масштаба, а потому организуя их в странах разных континентов, в том числе в США, Суринаме, Голландии, Китае и др. При проведении конференции в Индии ее работа сопровождается «выездными сессиями» всех участников в места, освященные стопами Рамы во время его передвижения по полуострову.

Вместе с «Рамаяной» Вальмики «Рама-чарита-манаса» была взята за основу при создании телевизионного сериала режиссера Рамананда Сагара, демонстрировавшегося по индийскому телевидению на протяжении полутора лет (1987–1988). Телезрители готовились к показу как к богослужению: до начала сеанса совершали ритуальное омовение, украшали телевизор цветочными гирляндами, как бы предлагая их в дар божественному Раме, и возжигали благовония.

Земное пребывание бога

Поскольку подвергшийся изгнанию Рама беспрестанно находился в движении по направлению к югу Индостана, то практически весь субконтинент так или иначе освящен следами царевича и его спутников. Например, название махараштранского города Насика народная этимология объясняет как «относящийся к носу», поскольку именно здесь свершилось отсечение носа у и без того безобразной Шурпа-накхи, а местная храмовая архитектура и легенды изобилуют подробностями о проживании здесь в изгнании божественной аватары. Мест, где вершилось то или иное событие, упоминаемое в эпосе, в Индии насчитываются тысячи, и нередко один и тот же эпизод локализуется сразу в десятках точек земли. Впрочем, ни одна из них не претендует на то, чтобы считаться «местом рождения бога Рамы» — рама-джанма-бхуми, и эту славу уверенно удерживает ничем другим не примечательная Айодхъя.