Из истории русского коннозаводства

V. Задача, взятая на себя рысистым отделением Хреновского завода, была непомерно тяжела и требовала готовности к неограниченным материальным затратам еще в неизмеримо большей мере, чем в верховом отделении. Предпосылкой успеха являлся самый строгий безжалостный отбор. При работе в рысистом направлении удачи, особенно в первых поколениях, бывали редкими исключениями, а правилом был брак, т. е. не брак в абсолютном смысле этого слова, но лошади для племенной работы в рысистом направлении не пригодные. Если бы мы попытались подвести счет издержек Хреновского завода на создание рысистой породы, то многомиллионные суммы привели бы нас в изумление и смущение.

Из 42 жеребцов разных пород, введенных в Хреновской завод и оставивших здесь потомство, — в первом поколении общим числом, во всяком случае, не меньше 500 голов, — лишь девять оказались в состоянии дать продолжателей в рысистом отделении завода; таких было 23 производителя помесей первого поколения; они оставили не менее 750 голов приплода, но лишь 7 из 23 жеребцов первого поколения в свою очередь дали производителей Хреновскому заводу; число таких производителей (из второго поколения) было 25; они оставили никак не менее 1 тысячи голов приплода, но в числе 25 жеребцов второго поколения находился один Барс 1.

Опираясь на Барса 1 и его 12 сыновей (третье поколение), Хреновской завод уже получал возможность, говоря словами современников, «учредить рысистую породу на твердом основании».

VI. И все же, несмотря на размах и темпы работы, или именно вследствие взятых темпов и масштабов, ко времени смерти Орлова орловская рысистая порода никак не может считаться уже созданной. Здесь мы имеем картину опять-таки иную, чем та, которую мы наблюдали в верховом отделении. Верховую орловскую породу В. И. Шишкин получил почти готовой из рук А. Г. Орлова, ее оставалось лишь поддерживать и совершенствовать. Орловского рысака В. И. Шишкин унаследовал в разгаре становления, и ему, как искусному зодчему, предстояло увенчать здание, выдержав стиль, в котором оно было заложено, без чертежей, планов и проектов. Поэтому не один А. Г. Орлов, но и В. И. Шишкин в равной степени должны считаться творцами и авторами рысистой породы.

***

Умирая, Орлов завещал не продавать из рысистого отделения Хреновского завода ни одного жеребца-производителя, будь то государству, будь то в частные руки. Все рысистые жеребцы, назначаемые в продажу, кастрировались. В то же время продажа жеребцов верхового отделения, происходившая без каких-либо ограничений и препятствий при жизни Орлова, осталась свободной и беззапретной и после смерти его. Это предсмертное распоряжение Орлова породило много споров, толков и осуждений.

Чем бы ни вызвано было такое завещание А. Г. Орлова, прихотью ли феодала-самодура, просто-напросто не желавшего, чтобы после его смерти у других коннозаводчиков появились такие же рысаки, как и в Хреновом, или соображениями капиталиста-предпринимателя, стремившегося сберечь секреты производства и обеспечить своему предприятию на долгие годы прибыли и сверхприбыли, — запрет продажи жеребцов из рысистого отделения Хреновского завода в продолжение 20 с лишком лет представлял препятствие, неодолимое для всех русских коннозаводчиков.

Последствия этого запрета могли оказаться очень тяжелыми для будущей орловской рысистой породы, так как в течение многих десятилетий становление и даже самое существование породы продолжало зависеть от превратностей судьбы и жизни одного хозяйства.

Глава IV РОЛЬ ТРЕНИНГА И ИСПЫТАНИЙ ПРИ СОЗДАНИИ ОРЛОВСКОЙ РЫСИСТОЙ ПОРОДЫ

Переворот в коннозаводстве А. Г. Орлову удалось произвести не только благодаря предпринятым скрещиваниям, не только благодаря рациональному отбору и подбору, но и потому, что А. Г. Орлов, создавая рысистую породу, вел заводскую работу с помощью тренинга и испытании, возведенных в систему. Он как бы ставил себе девизом: «Природа дает нам жеребенка, человек делает из него рысака».

Хреновской завод исходил из того положения, что индивидуально у каждой лошади, включаемой в рысистое отделение, должен быть путем упражнений в молодом возрасте развит, затем испытан и выявлен отличительный необходимый признак новой породы — резвая рысь.

В 1848 году молодой В. И. Коптев, взгляды которого формировались под непосредственным влиянием бесед с охотниками, коннозаводчиками и наездниками шишкинского и даже орловского окружения, начиная с ветхого годами И. Н. Кабанова, попытался выразить зоотехническое credo орлово-шишкинской школы следующим образом:

«Гений графа Орлова создал рысака искусным смешением пород и постоянным развитием их, чрез упражнение тех элементов, которые он признал необходимыми для составления идеала рысистой лошади».

Не в одной только «гениальной» арабско-датско-голландской комбинации, давшей Барса 1, заключалась тайна успеха предприятия Орлова, ибо эта же «гениальная комбинация» не дала ничего во многих других заводах вельможных коннозаводчиков, безуспешно пытавшихся подражать Орлову.