Из истории русского коннозаводства

Скрещивания лошадей испанской расы с английскими не имели успеха и в странах Западной Европы. В любопытной книжке начала XIX столетия «Les Haras français» [80] автор Габриэль де Бонневаль посвящает этому вопросу особую главу «Породы, которых не должно соединять (т. е. скрещивать. — В. В.) между собой». Г. Бонневаль, много лет работавший в конских заводах юго-западной Франции, обращает особое внимание читателя на полную неудачу англо-испанского скрещивания, широко испытанного в Наварре, Пиренеях и Лимузине. Независимо от того, спаривали ли английских жеребцов с испанскими кобылами, или испанских жеребцов с английскими кобылами, получаемые помеси оказывались неудовлетворительными как по своему экстерьеру, так и по своей работоспособности, на что особо обращает внимание Бонневаль и что для нас представляется особо интересным.

Продукты скрещивания не проявляли, говорит Бонневаль, ни способности испанской лошади к манежной выездке, ни быстроты английской. Их движения были неуверенными, аллюры нечистыми; ноги лошади во время движения «запутываются» и мешают друг другу.

Автор сам склонен объяснять эти нежелательные результаты чересчур резкими различиями в анатомическом строении конечностей английской и испанской лошади: плечо и предплечье у испанской лошади коротки, пясть и бабка длинны, английская же лошадь, наоборот, отличается отлогой лопаткой. длинным предплечьем и короткой пястью.

АРАБСКАЯ ЛОШАДЬ И АЗИАТСКИЕ ПОРОДЫ ЛОШАДЕЙ: ТУРКМЕНСКАЯ, ПЕРСИДСКАЯ, ТУРЕЦКАЯ. ИХ ХАРАКТЕРИСТИКА В ЛИТЕРАТУРЕ XVIII ВЕКА

Если ни породы испанского происхождения, ни английская чистокровная лошадь не пригодны для производства приятных, поворотливых, гибких — прибавим к этому же резвых и выносливых — коней для строевой службы в кавалерийских частях и для верховой езды, то какие же породы тогда пригодны? И тут коневодческая мысль и инициатива А. Г. Орлова, предваряя ход событий и начинания других коннозаводчиков России, которые до 1790–1800 годов продолжали разводить помеси от испанских, датских, мекленбургских и прочих «немецких» лошадей, обратился к арабской лошади и к той группе пород, которые объединялись тогда под общим названием «азиатских» лошадей: туркменской, персидской, турецкой и др. И арабские и азиатские лошади были породны, сухи, быстры, выносливы, поворотливы, гибки, но между ними существовали и большие различия. Достоинством арабской лошади были ее добронравие и понятливость, ее выносливость, ее нетребовательность к корму и уходу, прочность в службе под всадником, но она была мала ростом: средний рост — не выше 144–146 см, лишь в самых редких случаях чистопородные арабские лошади достигали 150 см высоты в холке; поэтому, если арабские производители и могли дать хорошую строевую лошадь, то только для службы в легкой кавалерии, так называемую «гусарскую лошадь» — от 142 до 150 см; они никак не могли дать гвардейского или кирасирского коня тяжелой кавалерии, для которых требовался рост уже свыше 150 см (от 2 аршин 2 вершков до 2 аршин 4 вершков).

Эти особенности экстерьера арабской лошади не мог игнорировать Орлов в своей работе по выведению новой породы.

Затем — и с этим согласны даже апологеты арабской лошади — она хотя имела и очень красивую голову и удовлетворительно поставленную легкую шею, но шею не длинную, обычно не без кадыка и почти всегда с коротким, не гибким затылком без «зареза», таким образом, очень нежелательную и для лошади под высшую школу и для офицерской гвардейской лошади.

Вот что писал об арабской лошади в 70-х годах XVIII века исследователь Малой Азии и Аравии географ и путешественник Карстен Нибур: «Кохейланы и не крупны и не красивы, но удивительно быстры. Арабы высоко ценят их не за их наружные формы, а за их резвость и другие хорошие качества» [81].

Уроженец Дании, Карстен Нибур был воспитан в иппологических воззрениях XVIII века и арабские лошади его не удовлетворили.

Азиатские породы, в первую очередь туркменская и персидская, никак не уступая арабской в резвости, далеко превосходили ее ростом — нередко встречались особи в 160 см и даже выше, — а по эффектности и блесткости стояли вне всякого с арабской лошадью сравнения. Недаром еще в XVII веке Галиберти считал основным отличительным признаком, по которому узнается персидская лошадь, ее красоту, благородство, гордый вид и вместе с тем нежность склада [82]. Ценились персидские, туркменские и турецкие лошади всегда очень высоко [83].